— Ну-ка, вы двое, как вы с этим справитесь?
И тут Йен оглянулся, заметил меня и подбежал с возгласами:
— Дебора, вы здесь давно? Папа, здесь Дебора!
Впечатления о вчерашнем отличались так же, как и сами близнецы. Для Йена гвоздем программы, к моему удивлению, оказались не животные, а полицейская машина с надписью «негабаритный груз», сопровождавшая громадный трактор, тянувший платформу с сеном. Однако Руфь с энтузиазмом рассказывала о львах, особенно о семействе с папой и мамой впереди и двумя старавшимися не отстать львятами.
— Окна нельзя было открывать, — удовлетворенно сообщил Йен.
— И это его вполне устраивало, — неодобрительно сказал его отец. — Ей, конечно, хотелось набить полную машину львов, если бы только разрешили. Жаль, что вы не смогли поехать, — просто добавил он. — Мне вас не хватало.
Именно такое высказывание, которое мог произнести такой тип мужчины — и быть в это время совершенно искренним. Оно меня не обмануло и не произвело впечатления.
Этим вечером у меня действительно была назначена встреча с Адамом — в его студии, чтобы он меня сфотографировал. Он усадил меня на низкую скамейку с освещением спереди и сверху. Я нервно улыбалась.
— Немного наклонитесь вперед, — приказал он. — Сделайте вид, как будто хотите что-то сказать.
— Я действительно хочу! — парировала я.
Он подошел ко мне и начал суетиться, пригибать мне спину, наклонять голову.
— Ради Бога, выглядите не так напряженно. Я вас не съем.
Но я всегда не терпела фотографироваться, и глубокая сосредоточенность Адама только делала вещи хуже.
— Послушайте, Деб, это же глупо. Расслабьтесь! — нетерпеливо рявкнул он, и я сразу напряглась еще больше. Он сделал один снимок и вздохнул. — Уж этот я точно не вставлю в рамку.
Наверняка это было неважно. У него уже было вставлено достаточно — девочка с котенком, тот же котенок, выглядывающий из мусорной корзинки, старый священник с мудрым морщинистым лицом, невеста в вуали, залитой солнцем, и еще на его столе в рамке фотография… сначала я решила, что это Руфь, потом — чепуха, так не может быть! На портрете ей было лет семнадцать, с волосами до плеч. Но лицо было то же самое, сердечком, с темными фиалковыми глазами и тонкими чертами. Так кто же… Не спрашивая, я все поняла. Это могла быть только Энн Камерон.
В ответ на мой взгляд Адам сказал:
— Фотогеничная, верно? Будем надеяться, что ее дочь будет так же хорошо получаться. Да, я вам не сказал? — Он посмотрел на часы. — Они должны быть здесь с минуты на минуту. Колин хочет сфотографировать детишек, и хотите верьте, хотите нет, решил доверить мне священные физиономии.