Путешествие Сократеса (Миллмэн) - страница 11

Не все солдаты ненавидят евреев.

А вы? — спросил тот же голос.

Мне ненавистна лишь слабость.

А мне — невежество.

Я не настолько невежествен, чтобы попасться на ваши

жидовские штучки, — сказал директор.

А я не настолько слаб, чтобы струсить перед вашей казацкой

бравадой, — не уступал старик.

Сергей воспользовался минутным молчанием и трижды постучал в

тяжелую дубовую дверь.

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ

23

Она открылась, и Сергей увидел своего дядю с незнакомым

стариком.

Знакомьтесь, кадет Иванов, — резко бросил дядя. — Этот

человек — ваш дед.

Белоголовый старик поднялся навстречу Сергею. Его лицо

лучилось счастьем, а губы мягко шептали, словно приветствовали

его каким-то незнакомым именем:

Сократес... мы все-таки свиделись... мой Сократес...

Гершль протянул руки, чтобы поскорее обнять своего

внука. Когда же увидел, что мальчик не узнает его, сжал его руку в

своих старческих ладонях:

Здравствуй... Сережа. Вот мы и встретились. Я так давно

собирался навестить тебя, вот только... ну вот, теперь ты знаешь,

кто я.

Директор оборвал его на полуслове:

Отправляйтесь в казарму, кадет Иванов, и соберите все, что вам

может понадобиться в увольнении. Вы идете в увольнение на два

дня.

Что же касается вас, — обратился он к Гершлю, — то вы

отвечаете за то, чтобы в воскресенье пополудни мальчик был в

школе. Ему нужно готовиться к занятиям. Я не хочу, чтобы он

вырос... как вы говорите... невежей.

Конечно, конечно, — сказал Гершль, не выпуская из рук

ладошку мальчика. — Нам всем нужно учиться, много чему

учиться...

Директор только рукой махнул, давая понять, что не задерживает

их. Сергей что было духу бросился в казарму собирать свои вещи.

А потом началось его увольнение. Они с дедом бок о бок шли по

долгому темному коридору, вышли через железные ворота, и через

поле, по заснеженной дороге — к поросшему леском холму.

Восьмидесятилетний Гершль — на самом деле он перестал считать

свои годы после того, как умерла Эстер, — двигался шаткой

походкой, зато Сергей летел, как на крыльях. Он то забегал далеко

вперед, то снова останавливался, чтобы дед мог догнать его,

сбивал снег с веток и, словно опьяненный нежданной свободой,

жадно вдыхал морозный воздух. Он не знал слов, которыми можно

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. ГОРЬКОЕ И СЛАДКОЕ

24

было выразить его восторг. Ведь он, оказывается, был ничуть не

хуже тех, других кадетов, что оставались сейчас в школе.

У него тоже есть в этом мире свои близкие люди. У него тоже есть