— Думаю, что нет. А если мы заткнем уши ватой и будем смотреть в другую сторону, то не услышим и пения сирен, — сказала Кейти. Она была в приподнятом настроении. — Ах, Полли, дорогая, есть еще кое-что, очень приятное, о чем я забыла вам сказать! Капитан говорит, что он остановится завтра на весь день в Ливорно, чтобы принять на борт груз, и у нас будет достаточно времени, чтобы съездить в Пизу и осмотреть собор, падающую башню>note 158
и все остальное. Вот, а Одиссей этого не видел! Я так рада, что не умерла в детстве от кори, как говаривала Роза Ред! — И с этими словами она подкинула в воздух и снова поймала свою книгу, почти так, как могла бы сделать это Кейти Карр, какой она была двенадцать лет назад.
— Какой вы еще ребенок! — с одобрением в голосе сказала миссис Эш. — Вы, кажется, никогда не бываете не в духе и не устаете от впечатлений.
— Не в духе! Разумеется, ничего подобного! Да и скажите на милость, Полли, дорогая, с какой стати я сделалась бы не в духе?
Кейти в последнее время с удовольствием называла свою подругу «Полли, дорогая» — привычка, которую она неосознанно переняла у лейтенанта Уэрдингтона. Миссис Эш это нравилось; она говорила, что это по-сестрински и по-дружески и вызывает у нее ощущение, будто она почти такая же юная, как Кейти.
— А эта башня в самом деле наклонная? — спросила Эми. — То есть я хочу сказать, она сильно наклонена? Мы это заметим?
— Узнаем завтра, — ответила Кейти. — Если это не так, я утрачу всякое доверие к человеческой природе,
Доверию Кейти к человеческой природе не было суждено ослабнуть. Когда на следующее утро они добрались до площади дель Дуомо в Пизе, знаменитая башня была на своем месте и стояла совершенно наклонно, так, как ее изображают на картинках и в алебастровых макетах, и казалось, в следующую минуту упадет от собственной тяжести прямо на их головы. Миссис Эш объявила, что это настолько неестественно, что приводит ее в содрогание, а когда ее уговорили подняться на вершину башни по винтовой лестнице, у нее так закружилась голова, что они были безмерно рады, когда благополучно возвратили ее вниз, на ровную землю. А когда они направились через поросший травой участок к величественному старинному собору, она отвернулась от башни, сказав, что если будет продолжать думать о ней, то перестанет верить в земное притяжение, в которое, как ей всегда говорили, должны верить все добропорядочные люди.
Гид показал им лампу, покачивающуюся на длинной цепи, — говорят, что перед ней сидел и размышлял Галилео Галилей>note 159
, когда разрабатывал свою теорию маятника. Лампа казалась близкой родственницей самого земного притяжения, и они взглянули на нее с почтением. Затем они направились в баптистерий, чтобы увидеть великолепную мраморную кафедру работы Никколо Пизано