— Доллары. Американские доллары.
— А счета?
Бывший генеральный секретарь вскинул голову, прожег Аскерова ненавидящим взглядом.
— Какие еще счета?
— Обыкновенные. В швейцарском банке. Юнион Банк Свисс. Да ты не переживай так, мы все равно деньги снять не сможем. Просто знаем, что счет там есть. Сколько там?
— Достаточно.
Аскеров снова не стал настаивать.
— Какие именно суммы передавал вам Птицын и как часто?
— Десять… пятнадцать тысяч… каждый месяц.
— Долларов США? Десять-пятнадцать тысяч долларов США?
— Долларов США.
— Хорошо. Кто еще в афганском руководстве был в курсе схемы?
— Кармаль был.
— Еще?
— Не знаю. Про Кармаля знаю точно.
— Лаек?
— Не знаю, говорю же, мушавер.
— Хорошо. Кто убил полковника Кулакова?
Наджибулла усмехнулся.
— Ты еще спрашиваешь, мушавер? Ты его убил…
Аскеров покачал головой.
— Я не убивал Кулакова.
— Как знаешь — легко согласился Наджибулла — но и мы его не убивали. Не убивали мы его. Ищи у себя, кроме ваших — некому.
— Найдем. Как часто вы контактировали с Птицыным после конца восемьдесят третьего?
— Часто. Как и раньше. Он ведь мне платил.
— То есть как — платил?
— Так и платил, мушавер. Деньгами.
— Сколько?
— Семь… десять тысяч.
— Долларов США в месяц?
— Их самых. Долларов США в месяц.
Шайтан… как же просто. И какие мы все-таки дураки… Как облажались… с Амином, с Кармалем, со всеми. Никому просто в голову не приходило, что лояльность этих брехунов, рассуждающих о коммунизме как дикарь о высокой кухне — стоит ни много, ни мало — десять тысяч долларов США в месяц. Гнали сюда… стволы, муку, машины, строили им заводы на халяву. Но все, что они стоили, все вместе, всем их головотяпистым кагалом — это десять тысяч долларов США в месяц.
Уму непостижимо.
— Кому еще кроме вас Птицын приносил деньги?
— Это не знаю, мушавер. Про себя знаю — скажу. Про других — не знаю.
Им же цена всем в базарный день — смятый трешник…
Генерал Аскеров вспомнил своего отца — тот после того, как пришел с войны устроился в милицию, дослужился до начальника РОВД. Вспомнил, как тот искреннее плакал, несколько дней плакал и скрипел зубами, и был чернее тучи, так что домашние боялись подойти — когда одного из его подчиненных поймали на взятке. Помнил радость отца и опасливое восхищение соседей, когда он, ефрейтор пограничных войск, прибыл на десятидневную побывку к себе на родину. Зеленые петлицы, значок отличной боевой и политической…
А эти… Тот же… товарищ Наджиб, как он себя называл. Когда Кармаль бежал из Афганистана — этот был послом в Иране. Тоже бежал — но не забыл с собой кассу посольства прихватить. Все — проститутки дешевые… э, кутарингесси джаляб…