Ларионов опустил бинокль, вложил его в кожаный потертый футляр, повесил за ремешок на тумбу машинного телеграфа.
— Старпом!
— Слушаю, товарищ командир! — отозвался Бубекин.
— Пойду прилягу у штурмана. В случае чего немедленно разбудить.
— В каюту бы пошел, Владимир Михайлович. Что в рубке валяться? — отрывисто сказал Бубекин, вбирая голову в поднятый капюшон.
— Я в штурманской рубке прилягу, — повторил капитан-лейтенант Ларионов.
— Есть, — сказал Бубекин, становясь к машинному телеграфу.
Ларионов сбежал вниз по трапу.
На крыле мостика стоял штурман Исаев.
Он держал в руке блещущий стеклом и никелем секстан. Прильнул правым глазом к его тонкой смотровой трубке, направленной на заходящее солнце. Его губы неслышно шевелились, он что-то быстро записал на бумажке, сбежал по трапу вниз, через минуту снова вернулся на крыло мостика, опять взглянул на солнце в секстан.
Калугин подошел ближе. Ему давно хотелось разговориться со штурманом. Штурманское хозяйство казалось самым романтическим и непонятным на корабле. Например, эти измерения скорости ветра, когда матрос из штурманской боевой части, низко нахлобучив шапку, ухватившись одной рукой за кронштейн, высоко поднимает над головой блестящую вертушку с крутящимися лопастями, ведет по секундомеру отсчеты скорости ветра...
В другой раз Калугин наблюдал, как в туманную, облачную погоду, выйдя на самый нос эсминца, штурман бросил в воду маленькое полешко и взглянул на секундомер...
«Уточняем место по скорости в условиях большого сноса», — отрывисто сказал Исаев, останавливая секундомер в тот момент, когда полешко прошло линию кормового среза.
Сейчас штурман опустил секстан и, вновь сделав на бумажке быструю запись, повернул к Калугину костлявое лицо с большими обветренными губами.
— Вот ухватился за светило, уточнил место корабля... Смотрели когда-нибудь в секстан?
— Не приходилось, — признался Калугин.
— Желаете взглянуть? — Он протянул Калугину секстан. — За трубку не берите, держите за раскосины лимба... Вот за эту дугу... Теперь ловите светило.
Расставив ноги, опершись на поручень локтями, Калугин бережно вел секстаном по горизонту, пока в смотровом стекле не повисли два разноцветных солнца и над ними — туманная рябь воды. «Два солнца вверх ногами, — подумал Калугин. — Между прочим, сейчас как раз подходящий момент возобновить наш разговор...»
— Поймали? — спросил Исаев. — Теперь вращайте вот этот винт. Когда два солнца лягут одно на другое — значит, вы ухватились за светило. Ну, а дальше делаю всякие вычисления по таблицам, точно устанавливаю место корабля в море.