— Вот вы бы и написали, товарищ корреспондент, об их геройстве! — с веселым вызовом сказал Губаев. — Вам-то со стороны виднее.
— И напишу! — взглянул на него Калугин. — Именно в этот номер газеты!
Его окончательно покинула внутренняя скованность, последние остатки чувства неприспособленности к жизни корабля.
— Только знаете, товарищ мичман, тогда придется мне снова слазить в котельное отделение. Так сказать, освежить впечатления, нащупать сюжет... Если не помешаю боевой вахте! — по обыкновению торопливо добавил он.
— А чем же вы помешаете, товарищ капитан? — Куликов глядел на него с дружеской улыбкой, прояснившей полное заботами немолодое лицо. — Только мы вам спецовку найдем или ватник... Сподручнее будет внизу...
Они спустились в квадратный черный колодец шахты, ведущей в котельное отделение.
Пока, осторожно нащупывая стальные ступени трапа, Калугин опускался все глубже, Куликов старательно прихлопнул верхний люк, в тесноте металлической шахты встал рядом с корреспондентом.
Он распахнул дверь в котельное. Блеснул белый электрический свет, холодный, резкий ветер вентиляции охватил их, в уши вошел рокот топки и действующего котла.
Котельные машинисты работали в узком пространстве, между полными пламенем топочными отверстиями и сталью водонепроницаемой переборки, покрытой извилистыми трубами, циферблатами, рядами телефонных аппаратов.
— Здравствуйте, товарищи! — сказал Калугин.
Он едва услышал собственный голос. Но котельные машинисты услыхали его и глядели в его сторону, не переставая работать среди горячих трубопроводов, покрытых асбестовой мшистой корой.
Высоко наверху, как огромный термометр, висела водомерная колонка, прочно присоединенная к корпусу котла. Ртутным блеском мерцал в ней столб неустанно поступающей в котел воды.
Круглолицый кареглазый матрос в ватнике и холщовых штанах стоял у щита контрольных приборов.
— А вот и Зайцев, про которого вам говорил, — крикнул Куликов, наклоняясь к уху Калугина.
— А мы уж знакомы! — прокричал Калугин в ответ. Тот самый матрос, который, греясь у светового люка рассказывал о вылазке разведчиков, смотрел на него, слегка обнажив в улыбке свои ровные, жемчужные зубы.
— Зайцев, тебя товарищ представитель хочет в газету завербовать — военкором!
— Можно, — ответил Зайцев. — Не знаю, что выйдет, а пробовать буду.
— Вы ко мне приходите в каюту, мы с вами поговорим! — нагнулся к его уху Калугин.
Он уже разглядел и второго палубного знакомца. Котельный машинист Никитин ловко регулировал работу форсунок в горячих отсветах длинных и узких окошечек топки.