- Вы сами виноваты, невинная девица! Следите за мной, а у меня нервы.
- Нервы?! – Васина взвилась на кровати, запутавшись в пледе. – Это у Вас нервы, а у меня – стальная проволока, да?
- У Вас профессиональный риск.
- Вы – полный кретин! Вам еще ни кто не говорил, что Вы – законченный клинический идиотус кретиниус?! С чего…ну с чего Вы взяли, что я за Вами слежу, а? У Вас мания преследования? Сейчас такое успешно лечат.
- Прошу Вас, пожалуйста! – перешел к мирным переговорам магистр черно-белой магии. – Скажите мне, умоляю… Я клянусь, что ни кто ни чего не узнает! Я спать не могу, я есть не могу…Кто Вас нанял? Кто?
- Я работаю уборщицей в бизнес-центре, я уже говорила. Я Вас не преследую.
- Как же! – Хрусталиков с размаху шлепнулся рядом с Элей на кровать, заставив ее отступить к краю ложа. – Я собственными ушами слышал о чем договаривался ваш Эдуард Евгеньевич с помощником Имжанова! С этим Германом!
«То ли Ильхамова, то ли Ильжанова…» - вспомнила Электра слова брата.
- А Вы случайно не Валюшин? – спросила она.
- Причем тут Валюшин? – не понял Хрусталиков.
- Проехали. Я подумала, вдруг, Вы «в миру» – Валюшин? Ну, по паспорту вряд ли Вы и на самом деле Хрусталиков…
- «В миру» я – Хрустов…
Глава 7.
К Мирону Михайловичу Хрустову ехали со всей Тверской губернии. Он лечил от язв, от катара, чистил гнойные нарывы, вправлял вывихи и выскочившие позвонки, ломал и складывал не правильно сросшиеся кости, заговаривал от пьянства и морока. С утра до вечера во дворе Хрустовых толпился народ. Елизавета Федоровна – жена Мирона Михайловича – трижды в день разносила по двору плошки с жидким постным супом или тюрей.
- Святая женщина, - говорили о ней и кланялись в пояс при встрече.
Елизавета Федоровна, отданная замуж по сговору родни за нелюбимого, не роптала и не жаловалась, исправно ведя хозяйство: убирая, готовя, ведя огород и ухаживая за скотиной. Денег за лечение Мирон Михайлович не брал, довольствовался добровольными подношениями, и Елизавете Федоровне приходилось с рассвета до захода солнца юлой вертеться в дому и во дворе, не имея возможности нанять помощницу или работника.
Воды у нее отошли во время окучивания картофельного поля. Роды Мирон Михайлович принимал сам. Новорожденные близнецы были настолько слабенькими, что отказывались брать грудь, а только тоненько мяукали беззубыми ротиками. Елизавета Федоровна забросила домашние хлопоты и занималась исключительно сыновьями, но не смотря на все ее усилия, через неделю, один из мальчиков скончался.
Только тогда жене на помощь пришел сам Мирон Михайлович. Мальчика, по его указаниям, обертывали растертыми листьями лопуха и подорожника, купали в настоях трав, окуривали дымом коры дуба и пихты, над ним шептались молитвы, за его здоровье ставились свечи.