- Конечно-конечно! - старый бродяга быстро закивал и чуть повеселел, поняв, что по крайней мере прямо сейчас его не будут ни бить, ни сдавать братьям Логанам. Да и со стола, глядишь, чего перепадет.
- Тогда пошли. И не трясись за свою шкуру — пока ты с нами, с твоей плешивой головенки даже волос не упадет.
И тройка, увеличившееся до квартета, вышла из проулка и растворилась в надвигающихся сумерках.
***
В трактире «Василиск и Горгулья» было не особо чисто, но всегда людно и шумно. Довольно большой зал размещался в полуподвальном помещении, чей потолок подпирали несколько толстых колонн из потемневших от времени бревен, скованных обручами по четыре. На них в железных сетках висели магические светильники, дававшие желтоватый, рассеянный свет. Зал заполняли стоящие в два ряда крепко сбитые дощатые столы, за которыми, сидя на массивных табуретах, ели и пили, курили, тихо разговаривали и громко переругивались несколько десятков самых разнообразных личностей. Не все они были, конечно, темными магами, ворами или висельниками, но поручиться за это не взялся бы, пожалуй, никто. Многие были одеты так же, как и трое из четверых пришедших, так что плащи с низкими капюшонами ни у кого не вызвали ни удивления, ни повышенного интереса. Впрочем, как и сами пришедшие — мало ли народу бывает в трактире...
Четверка прошествовала к одному из немногих свободных столов и вольготно расположилась за ним, усадив Флетчера на всякий случай к стенке, хотя тот вроде и не думал сбегать. Здоровяк, севший с краю, откинул капюшон, и Наземникус увидел мужчину лет тридцати пяти. Его лицо покрывали белесые полоски тонких, давно заживших шрамов, на голове торчал ежик подстриженных полуседых волос. Смотрел он на Флетчера пристально и не очень-то добро. Второй спутник Поттера тоже откинул темную ткань с головы, и оказался молодой девушкой с очень светлыми, почти белыми волосами, собранными в хвост. Ничего особенного, просто симпатичная, если бы не редкого цвета глаза с необычно крупной радужной оболочкой. Она молча опустилась на табурет рядом с Флетчером и положила руки на стол. Гарри же, так и не скинувший капюшона, уселся напротив, по другую сторону стола.
Подошедшая дородного вида тетка, вытиравшая красные руки не слишком чистым передником, перекинулась парой слов с сидевшим с краю здоровяком и через несколько минут принесла на блюде горку запеченных куриных крылышек, густо посыпанных укропом, нарезанную толстыми ломтями розовую ветчину, дымящееся картофельное пюре в глубокой миске, хлеб и две кружки светлого эля.