Юноша пошатнулся, стиснул зубы и, совладав с собой, обернулся к Рен. Та кивнула.
- Я буду ждать вас на той стороне. Второй раз я родилась в Эрц-Хаоре и могу перемещаться, куда захочу.
- А если я не пройду? - одними губами улыбнулся Поттер.
- Я все равно буду ждать, - негромко, но твердо сказала Рен. - Клятву может отменить только господин.
- Тогда, может, мне лучше... - начал он.
- Нет!.. - отчаянно замотала головой девушка. - Я лучше буду ждать... Мне больше некуда идти... Столько лет... Столько сотен лет, не живя, но и не умирая... Одна во тьме и холоде... Лишь со смутной тоской вместо снов... – её голос упал почти до шепота. - Надеюсь, Наэ-Хомад смилостивится над вами и мной, и не отберет снова уже даже нежданную надежду…
- А если б ты тогда убила меня? Что бы ты делала потом?
- Не знаю... Мне страшно думать об этом... - поежилась Рен. - Одиночество для нас – хуже любой пытки. Но у меня не было выбора.
- Погоди... - Гарри наморщил лоб. - Так это тебя я тогда услышал?
- Что услышали?
- Какой-то звук... Или всплеск далеких эмоций. Как всхлип или плач... Очень печальный и грустный. Это была ты?
- Не знаю, наверное... - Рен опустила голову. - Простите, господин, во мне слишком много осталось от человека...
- Знаешь, может, это не так уж и плохо... Вот, возьми вот это, - он протянул ей свой полупустой рюкзак. - В нашем мире есть поверье, что путник обязательно вернется, если отдал кому-то на время одну из своих вещей.
- Я сохраню его, - чуть подрагивающие пальцы сжали нейлоновые лямки.
- Тогда – до встречи, - Гарри поднял палочку и, прошептав «Люмос Максимус!», поставил ногу на первую ступеньку.
Вскоре неясный, рассеянный свет, наполнявший зал, исчез совсем, и Поттер узнал, что такое настоящая темнота. Она обволакивала душным, плотным покрывалом, мешала дышать, а магический огонек лишь подчеркивал ее усиливавшийся гнет.
Нескончаемые ступени вели все ниже и ниже, и Гарри старался не думать, на какую глубину они могут его привести. Время замерло, оставив лишь огонек света в его руке, бесконечную лестницу и темноту.
Он заклинанием сдвинул зрение в инфракрасный спектр, но это ничего не дало: судя по всему, здешний мрак был иного рода. Его окружала беспредельная, вечная, вселенская тьма, и не было ей ни конца, ни начала, не было вообще ничего, кроме тьмы. Серый сумрак Даймона, да и солнечный мир Земли сейчас казался лишь воспоминанием, счастливым полузабытым сном, и только. Он был далеко – как будто на другой планете, а, может, его и не было вовсе.
Чем глубже Гарри спускался, тем явственнее видел, что эта первозданная темнота не есть просто отсутствие света, а нечто совершенно иное. Она начинала клубиться, приобретать полутона, и из вязкой мглы проглядывали неясные силуэты, на миг набиравшие четкость и формы, словно при проявке фотоснимков. Гарри продолжал идти вниз, и чьи-то оживающие тени окружали его – текущие, меняющие свою форму, тянущие к нему костистые лапы и заглядывающие в лицо пустыми глазницами с тлеющими в глубине синими огоньками. Он буквально осязал их мимолетные касания. Близкий призрак безумия провел ему по вискам липкими, холодными лапками.