Она придвигается поближе к краю кресла. Пытается забрать руку.
«Что бы ты им сказала?»
Со вздохом она откидывается назад. Оставляет руку мне. «Видится. Где нам что–то видится? Только во снах – пока не проснемся. Вот что я сказала бы.» Она разглаживает подол юбки. «Если б кто спросил, так бы я и ответила. Но они не спросят.» Она выдыхает. «А сколько еще времени?»
«Уже скоро», — говорю я.
«Ты не представляешь, как это.»
«Конечно, представляю», — говорю я. Пододвигаю табуретку прямо к её ногам. Начинаю рассказывать, что было до того, как мы переехали сюда, и как все осталось тем же. Но Харли вдруг приспичило выйти из спальни. Он не смотрит на нас. Из спальни слышно бормотание телевизора. Он идет к раковине и наполняет водой стакан. Откинув голову, пьет. Адамово яблоко гуляет вверх–вниз по горлу.
Я убираю сушилку и прикасаюсь к волосам над ее висками. Я чуть–чуть приподнимаю один из локонов.
Я говорю: «Милая, ты выглядишь совсем как новая.»
«Хотелось бы.»
Мальчики плавают днями напролет, каждый день до начала занятий в школе. Бетти остается на своей работе. Но почему–то она больше не приходит сделать прическу. Я не знаю, почему. Может быть, моя работа ей не понравилась. Иногда я лежу без сна, пока Харли спит рядом словно жернов, и пытаюсь представить себя на месте Бетти. И что бы только я делала.
Холитс присылает одного из сыновей с деньгами за номер на первое сентября и первое октября. Он все еще платит наличными. Я беру у мальчика деньги, пересчитываю их в его присутствии, и затем выписываю чек. Холитс нашел какую–то работу. По крайней мере, я так думаю. Каждый день он уезжает на универсале. Я вижу, как утром он выходит из дому и возвращается к концу дня. Она проходит мимо окна в десять тридцать и возвращается назад в три. Когда видит меня, машет рукой. Но не улыбается. После этого Бетти появляется в пять, когда она идет обратно в ресторан. Холитс подъезжает чуть позже. Так продолжается до середины октября.
Тем временем Холитсы познакомились с Конни Новой и ее длинноволосым другом Ником. Они сошлись и с Бульбой и с новой миссис Кобб. По воскресным дням, бывает, я вижу, как они сидят вокруг бассейна с выпивкой в руках, слушая переносной приемник Конни. Однажды Харли сказал, что видел их всех за домом, на лужайке для барбекю. В купальниках и плавках. Харли сказал, что у Шведа грудь как у быка. Харли сказал, что они ели хот–доги и пили виски. Харли сказал, они напились.
Была суббота, и на часах было больше одиннадцати. Харли уснул в своем кресле. Довольно скоро мне придется встать и выключить телевизор. Когда я это сделаю, я знаю, он проснется. «Зачем ты его отключила? Я смотрел это шоу.» Вот что он скажет. Это он всегда говорит. Ладно, телевизор был включен, я сидела с бигуди в волосах и журналом на коленях. Время от времени я поглядывала на экран. Но я не могла сосредоточиться на шоу. Они все были в районе бассейна – Бульба и Линда Кобб, Конни Нова и длинноволосый, Холитс и Бетти. У нас есть правило, по которому там не должно быть никого после десяти. Но этой ночью они не думали о правилах. Если бы Харли проснулся, он бы вышел и сказал что–нибудь. Я была не против их веселья, но наступало время положить этому конец. Я все время вставала и подходила к окну. Все, кроме Бетти, были в купальниках. Она все еще была в униформе. Но она была без туфель, со стаканом в руках, и пила вместе со всеми. Я все собиралась выключить телевизор. Потом один из них что–то прокричал, а другой присоединился и начал смеяться. Я посмотрела и увидела, что Холитс заканчивает свой стакан. Он поставил его на бортик.