Ещё больше Полковник засомневался, когда Десантник успел за сорок минут наблюдения дважды помочиться на близлежащие деревья. И не то чтобы и сам Полковник иногда, когда приспичит, не справлял малую нужду в самых неожиданных местах (включая павильоны детских садиков, мусоропроводы в подъездах, телефонные будки и — стыдно вспомнить! — рекламный щит посередине Ленинградского шоссе). Он просто не мог забыть досадный инцидент, произошедший не так давно всё в той же Англии, где молодому сотруднику ФСБ приспичило помочиться на обочине оживлённой автотрассы, вместо того чтобы посетить туалет на заправке, находившейся всего лишь в километре от орошённого у всех на виду места. Естественно, сознательные англичане не могли проигнорировать подобный возмутительный поступок и в полиции тут же раздались с десяток звонков с сотовых телефонов. В следующий раз невоспитанный гэбист смог справить малую нужду уже в полицейском участке, переживая по поводу отменённой операции, прощаясь со своей зарубежной карьерой и читая на стенах страстные призывы английских педерастов. Что ж, философски подумал Полковник, придётся провести специальное занятие и объяснить, что, хотя в Западной Европе иногда всё же блюют на улице, разносят в прах футбольные стадионы и бросают на асфальт жевательную резинку, в то же время там не писают в подворотнях, не смахивают сопли горстью под дерево и не дают пинков котам, сидящим посреди тротуара, приговаривая при этом по-русски: «Паашёл вон, толстая морда!»
Когда, наконец, все экзаменуемые в точно назначенное время собрались в скрипящей полувековыми полами и жарко дышавшей пылью учительской, Полковник не стал терять времени на прощупывание почвы:
— Господа! — для начала он использовал именно это обращение вместо обычного и родного «товарищи». — Почти все вы знаете меня лично!
Действительно, за исключением Десантника, «господа» Хлорофос, Дознаватель и Брюнет имели честь либо служить с ним, либо встречаться при самых необычных обстоятельствах и в самых разнообразных частях мира. Десантник оглядел представителей старших поколений ГРУ и промолчал. Весь его вид говорил: «Ну, не знаю я его! Ну и что? Зато я лёжа жму сто шестьдесят!»
— Почти всем вам пришлось участвовать в событиях, так или иначе связанных с одним происшествием в Народной Республике Ангола!
При этих словах все насторожились. У каждого из них действительно было что рассказать об этих самых ангольских приключениях. Брюнет вспомнил крушение вертолёта в пустыне, металлическую спицу, проткнувшую живот, крылатого незнакомца и чудесное излечение. У Хлорофоса, потерявшего в неравном бою Бог знает где всех своих соратников по опергруппе, тут же нервно задергалась нижняя губа. Десантник внимательно посмотрел на него и мысленно поставил диагноз: «Да его же смерть поссать отпустила!» Хлорофос с усилием подавил нервный тик и не мигая ответил взглядом на насмешливый взгляд энергичного молодца. Он философски подумал, что, по-видимому, был точно таким же идиотом, когда зарабатывал свою кличку в Афганистане, истребляя моджахедов с помощью ротного пулемёта конструктора Калашникова.