Брак состоялся — и стало только хуже. На момент брака Марии было всего двадцать, и она только входила в пору цветения своей красоты. На этом фоне еще больше стала очевидной убогость и серость Наследника. Все очевиднее становился тот факт, что принцесса Уэльская не собирается играть по правилам Виндзорского дворца. Почти сразу, один за другим, родились два принца, двое мальчиков, и этому радовалась вся Империя. Но затем чем дальше — тем больше все шло наперекосяк.
Первым начал изменять принц — с замужней женщиной. Ни он ее, ни одна его — так и не забыли и продолжали свой роман, но теперь уже тайно. Казалось бессмысленной дикостью, что Наследник предпочитал молодой и красивой (реально красивой) жене женщину старше его и заурядной внешности, если не сказать жестче — но это было так. Все попадало в газеты — в нашем мире больше не было тайн, раскрывалось все вплоть до телефонных переговоров. Ее Величество, принц-консорт, принцесса Уэльская — объединенными усилиями навалились на принца, требуя прекратить позорную связь. Тот затравленно огрызался — но не прекращал. На чьей стороне были народные симпатии — и ежу понятно.
Потом стали всплывать еще худшие подробности. Сначала о романе принцессы Марии с человеком низкого положения — до брака. Потом — о воздыхателе — гвардейском офицере уже после брака. Потом — о том, что младший сын возможно — нагулян на стороне во время одного из зарубежных визитов. Но теперь — удары сыпались уже на Виндзорский дом: позиция прессы была такова, что народную принцессу довели до того, что и она стала изменять мужу, видя его почти открытые отношения с другой женщиной. К третьему году — ситуация усугубилась настолько, что большинство населения Британии не считало что будет правильным передать корону Чарльзу, распутнику, разбивающему семьи и тиранящему свою жену с детьми. В этот момент принцесса Мария погибла — и Виндзорская династия вынуждена была устроить очень, очень пышные похороны. Потому что понимала: недовольство народа может повергнуть все и вся в пыль…
Молодой, с чересчур правильными чертами лица человек в дорогом, ручной работы костюме стоял, наблюдая движение скорбной очереди в Букингемский дворец, состоящих из желающих проститься с народной принцессой — на противоположной стороне улицы, где было не так тесно. Траурная процессия была столь велика, что конца очереди было не видно. Молодой человек был бледен как смерть, губы его что-то шептали: что-то, что он сам и не осознавал.
Ситуация с терроризмом в Британии была далека от нормальной, требующие независимости северных графств от ненавистной британской короны католики могли попытаться — и особый отдел Скотланд-Ярда был начеку. Молодой человек не простоял там и десяти минут — как к нему незаметно, с двух сторон подошли, вежливо попросили предъявить документы — а снайпер, находящийся на одном из зданий — на всякий случай взял молодого человека на прицел. Но молодой человек предъявил какие-то документы, такие, что полицейские резко осадили назад, а один — даже вроде как честь отдал. Впрочем — может быть, он показывал условным знаком остальным, что все чисто.