Вот Максимилиан был сильным стратегом, он мог просчитать свои ходы наперёд, и ходы противника заодно. Но это редкий талант, этому нельзя научиться.
Мысли о муже опять подкатили липким комом к горлу, мешая трезво мыслить. Но Лина постаралась задвинуть их подальше, очень стараясь не разреветься прямо тут, а это было бы очень глупо.
- Не уверенна, что он вообще хоть кого-то любит, - грубо ответила она. - Жену отправляет к римлянам в плен, чтобы узнать их планы, а любимую сестру отдаёт в подарок какому-то грязному солдату, ради сомнительного союза.
Лина обиженно засопела, мысленно прося прощения у Максимилиана за такие слова. Но говорить, что она любимая жена и Алкмена тоже дорога своему Валерию не хотелось. Пусть лучше думает, что она никаких тёплых чувств к мужу не испытывает. Дополнительных козырей враг не получит.
- Ты врёшь! Привяжите её! - крикнул он и в ту же секунду её схватили, с силой растянули руки и притянули к столбам. Дыхание тут же перехватило от воспоминаний, точно так же как и сейчас, она стояла привязанная, и ждала, зная, что ударов плетью не миновать. Безумно болезненных, пробивающих до самого сердца.
Царь подошёл к пленнице, и уже шёпотом, наклонившись к ней, сказал:
- Я знаю, что он тебя любит. Маленькая, неизвестная девочка, растопила холодное сердце полководца, я всё знаю и не надо мне врать.
Лина молчала как партизан, и смотрела в пустоту. Ей было очень интересно - откуда он так много знает, очень интересно.
- Ты бываешь на военных советах, ты знаешь планы полководца?
- Бываю, но я в них ничего не понимаю. Да и не посвящают меня в свои планы они, - ответила она, и через секунду почувствовала резкую боль, пронизывающую всё тело - это был первый, предупредительный удар хлыстом. Перед глазами поплыли тёмные круги, и ей стоило больших усилий не закричать, но нет, кричать она не будет.
- Отвечай!
Лина молчала. А что говорить? Она даже не знала, что хотел этот персидский царь! А так придумала бы чего-нибудь, должна же быть хоть какая-то польза от длинного языка. Но, похоже, он и сам не знал, что ему было надо от пленницы.
- Двадцать ударов, - скомандовал он.
Лина почувствовала, как чьи-то грубые руки рвут платье на её спине, и посильнее обхватила верёвки в напряжённом ожидании ударов.
- Смотрите! - воскликнул кто-то.
Девушка уже не видела, кто это был, а только почувствовала грубую руку на своей спине, изучающую шрамы.
- Откуда это у тебя? - грубо спросил персидский царь.
- Ты мне всё равно мне не веришь, зачем мне отвечать, - пробурчала Лина и приготовилась к ударам.