Тут я вспомнил, что допустил досадную оплошность. Я не успел выяснить у Сапта, как должен относиться к принцессе, и теперь находился в весьма затруднительном положении. Мне принцесса очень понравилась, но я не был уверен, что у нас с королем совпадают вкусы, и предпочитал помалкивать.
— Я удивляюсь вам, Рудольф, — первой нарушила молчание принцесса. — Вы сегодня совсем не такой, как всегда.
Если Флавия рассчитывала меня удивить, то она зря старалась. Своим заявлением она добилась только одного: я не на шутку встревожился.
— Вы стали гораздо серьезнее и уравновешенней, — продолжала она. — И по-моему, вы чем-то взволнованы. Неужели вы стали серьезней относиться к жизни?
Из слов принцессы можно было заключить, что она относится к королю приблизительно так же, как ко мне относилась леди Бэрлсдон. Молчать дальше я не мог и, собрав все мужество, ринулся, как в омут, в беседу:
— А если и так, вас бы это обрадовало?
— Вы знаете, что я думаю об этом, — сказала она и отвернулась.
— Как видите, я стараюсь.
Лицо ее зарделось от радости. Убедившись, что стою на верном пути, я совершенно искренне продолжал:
— Да, я взволнован, дорогая кузина. Ни разу в жизни я еще не испытывал такого.
Она одарила меня счастливой улыбкой. В следующее мгновение на лице ее промелькнула тревога.
— Вы заметили, как вел себя Майкл? — шепотом спросила она.
— Да, — ответил я и секунду помолчав, добавил: — Он не очень-то радовался.
— Умоляю, будьте осторожны. Вы недооцениваете его. Вы не знаете…
— Знаю, — перебил я. — Он не прочь бы завладеть тем, что по праву принадлежит мне.
— Прошу вас, тише! — взмолилась принцесса.
Но я уже снова обрел уверенность и, войдя в роль, зашел так далеко, как, быть может, не заходил даже подлинный Рудольф Пятый.
— Да, — продолжал я, — и ведь он хочет присвоить себе не только мое королевство, но и вас. А ведь я собирался завоевать вас сам.
Флавия не замедлила с ответом, и на месте короля я бы сделал вывод, что у меня есть шанс покорить ее сердце.
— Я вижу, кузен, ответственности за страну вам на сегодня мало, — ответила она.
На улице раздался грохот. Сквозь окно кареты я увидел несколько ярких вспышек. За разговором мы не заметили, как поравнялись с дворцом, и лишь пушки, палящие в мою честь, заставили меня вспомнить, зачем я тут.
Под грохот пушек, с которыми соперничал оркестр, мы с принцессой вышли из кареты и сквозь шеренги лакеев поднялись по широкой мраморной лестнице во дворец. Теперь, согласно руританским традициям, я считался полноправным хозяином дворца и мог по-хозяйски усесться за собственный стол, что и осуществил с большим удовольствием. По правую руку от меня сидела принцесса Флавия, за ней — Черный Майкл. Слева было место кардинала, а Сапт стоял за моим стулом. Я огляделся. На другом конце стола Фриц фон Тарленхайм, нарушая элементарные приличия, быстро осушил бокал шампанского. «А кстати, — переключился я на другое, — интересно, чем там занят король, пока я за него вхожу во владение Руританией?»