– Моча у тебя есть и у твоего барчука! Или вон кран открой, может, еще вода в стояке осталась! Да чем хочешь кхе-кхе-кхе мочи!
– Кхы-кхы, Тимур, кхы, делай, что слышал. Марля в сумке, кран сам видишь где! Фонарем сюда свети. Слышь, кхы, эй, на полу, мне свет нужен с раненым разбираться!
– Кхе, а че корячиться, все равно сдохнем!
Слышу звук полновесной затрещины и одновременно оханье Тимура и стон пошевелившегося резко раненого.
– Делай, мозг целлюлитный, не умствуй. Тогда живы будем, кхе-кхе-кхе! Не такое видали! Делай давай, давай шевелись! И не там дыши, дурик, сюда дыши из дырки! Меня подвинь, не дотянуться мне!
– Ты о чем там бредишь? Кхы-кхы-кхы…
– В канализации сейчас воздух чище, чем тут. Им дышать можно. Из этой унитазной дырки. Во, видишь, я не кашляю уже. Чем выше – тем дымнее, закон. Снизу дыши!
– Сейчас стошнит! – чуть не плачет Тимур. Городской культурный мальчик, а тут такое…
– Я тебе сблюю, сосунок! Дыши давай, не ссы, прорвемся! Медик, у тебя в куртке что ценного?
– Много всего… Кхе-кхе-кхе-кхе.
– Я сейчас все выгребаю. Слышь, надо щель внизу заткнуть под дверью.
– Рация у меня там… Кхе-кхе-кхе-кхе! И патроны!
– Принято! Эй, пацан, маски из марли мокрыми сделал?
– Вот.
– Вода осталась?
– Нет, мало было.
А кашлять-то они перестали, точно! Приседаю рядом с ними, чувствую, что из грязной круглой дырки в полу бьет холодная струя дурно пахнущего, но куда как лучшего для дыхания воздуха, чем тот, что у нас тут выше пояса. Я-то был уверен, что стоит сковырнуть унитаз, и нас тут фекалиями зальет, а оно вишь как. Значит, не врал мне мой дружок, что крысы, бывает, из унитазов вылезают.
Моя многострадальная куртка с вывернутыми пустыми карманами пинками запихивается под дверь. Перед этим Тимур, явно стесняясь, еще и мочится на нее под грозные понукания лежачего пациента.
Становится темнее, но явно дышать легче. Мокрая марля в несколько слоев тоже службу сослужила – уже не давимся изнуряющим кашлем, а так, чуть-чуть деликатно покашливаем. Перевязать свою рану боец не дает, требует, чтобы я его дружка сначала осмотрел. Ну с этим я спорить не буду – все равно самая кровопотеря у него внутренняя, лежал он довольно долго и на лестнице, и в коридоре, вот и натекло под ним немного.
– Слышь, молодой, сообрази попить, – требует снизу боец.
– Откуда я тебе возьму? – удивляется Тимур.
– Бачок видишь? Наверху, на стенке приколочен? Вот из него.
А ведь и впрямь. Тут же квартира старая, бачок еще древнего образца, с грязной ручкой на цепочке…
Вздрагиваем: совсем рядом, буквально за дверью, начинается оголтелая пальба – хаотическая и нелепая.