– И что вы так завелись? – укоризненно спрашивает Бурш, разворачивая продолговатый сверток из подарочной бумаги.
Черт его знает чего… Словно раньше такого не видел.
– Ну я не знаю. Очень уж не хотелось еще и вывих плеча дитенку вправлять, часто такое бывает. А тут как раз возраст подходящий. Ну и чего она его так ругает, дура? Ей же потом бумерангом. Нельзя так детей ругать.
– Вы не меньше ее старались. Женщин вроде тоже ругать не с руки, – улыбается повар.
– Ну я вообще-то читал, что у детей очень сильно срабатывает психосоматическое при такой ругани. Американцы до войны вон поставили такой инцидент – половину сиротского дома заиками сделали только тем, что каждый день им говорили, что они дураки и заики.
– Да? Было такое? – рассеянно спрашивает Бурш, доставая из свертка бутылку коньяка и скручивая пробку.
– Эксперимент с участием двадцати двух детей в тысяча девятьсот тридцать девятом году поставил профессор Уэнделл Джонсон из университета Айовы и его аспирантка Мэри Тюдор. Детей поделили на контрольную и экспериментальную группы. Контрольной группе говорили только похвалы, особенно радовались тому, как дети чисто и правильно говорят. Экспериментальную группу, наоборот, постоянно попрекали мельчайшими ошибками и все время называли заиками. В результате у детей, которые никогда не испытывали проблем с речью, но, на беду, оказались в экспериментальной группе, развились все симптомы заикания, которые сохранялись и дальше, у многих на всю жизнь. Нечто подобное позже проводили немцы в концлагерях, с такими же результатами. Вы этот эксперимент имели в виду?
– Ага.
– Надо же, – вертит головой Бурш, расставляя более-менее чистые мензурки на покрытой полотенцем табуретке и ломая твердую плитку шоколада. Шоколад «врачебный», с сединой – почему-то часто именно такой лежалый шоколад и конфеты пациенты лекарям дарят.
– Что – надо же?
– Век живи, век учись. Нежелающий учиться останется безобразен, мерзок и затхл. Вы мензурку сможете удержать? – обращается Бурш к повару.
– Лучше во что-нибудь побольше. И небьющееся.
– Пластмассовый стаканчик подойдет?
– Подойдет. Много не наливайте.
– Ну что, почтенный служитель Эс. Ку. Лапа? Каков будет тост? – осведомляюсь я у Бурша.
– За то, что мы живы. Пойдет?
– Пойдет! Будем здоровы.
Коньяк оказывается неожиданно хорошим. Мягко греет глотку и сворачивается теплым уютным клубком в желудке.
– И, тем не менее получается, что мамку эту вы поставили в такое же положение.
– И она теперь тоже поглупеет…
Это приводит меня в смущение. Эк они оба на меня насели.