Глюк, облокотившийся на спинку скамейки, со сдвинутой на затылок шляпой, с выражением легкой скуки на лице, являл собою зрелище, не вполне для бульвара в это время суток обычное. Поэтому, наверное, городовой, поглядывающий на него с подозрением, снялся со своего места и двинулся в направлении скамейки, занятой Феликсом Францевичем. Скорее всего, он принял Глюка за одного из мальчиков Васи Шмаровоза, высматривающего возможную жертву. Местные налетчики переняли манеру одеваться у своего предводителя, и модный в их среде прикид в точности повторял одежду элегантного молодого человека того времени, каковым был и Феликс Францевич: светлые брюки, белый полотняный или пикейный пиджачок, светлая рубашка, темный узенький галстук, и конечно же, тросточка, и соломенная шляпа – канотье, и тонкие усики, и набриолиненый пробор.
Полиция, раздраженная вчерашней Васиной выходкой, бдила и блюла, и поэтому Глюк решил встречи с городовым избежать. Документов с собой у него не было – да кто в те времена таскал повсюду удостоверение личности? Кроме, может быть, мошенников. Ну, и приезжих. Еще потащит в участок, пока то да се, пока разберутся – времени уйдет много; да и вовсе Глюку не хотелось быть задержанным по подозрению, все равно в чем. И на службе могут случиться неприятности, и не только у него, Глюка, но и у Безобразного, Кузьмы Иннокентьевича, что уж точно никому не нужно. Да и полицмейстер, Михаил Дмитрич, расстроится и раздражится – не нравится полицмейстеру, когда всякие посторонние (вроде Глюка с Квасницким) суют нос не в свое дело.
Так что Феликс Францевич со скамеечки встал и двинулся в направлении от городового, не торопясь излишне, но и не слишком медленно. Чересчур спешить, конечно, было бы глупо – еще засвистит в спину. Глюку никогда еще городовые вслед не свистели, и испытывать это новое для себя ощущение он не торопился.
Заслышав за спиной пыхтение городового, Глюк прибавил шагу. Городовой тоже – расстояние сокращалось; Глюк уже почти бежал, но пыхтение городового все приближалось. Феликс Францевич почти что решил уже перейти на бег, но передумал, резко остановился и развернулся. Однако городовой, против ожидания, не требовал предъявления документов и не вопрошал грозно: "А кто ты такой, и что ты тут делаешь?" — нет, напротив, откозыряв, задал вежливый вопрос:
— Звиняйте, це вы господин Глик будете?
— Глюк, — поправил Феликс Францевич, слегка заинтригованный.
— Тут цидулку вам передали, от одной барыни. Из номеров хлопчик доставил. Очень звиняйте, — городовой протянул Глюку записку, еще раз откозырял и вернулся на свой пост.