Нет, к Згуриди идти – только время терять. Квасницкого же найти в это время просто невозможно: то ли он в редакции (в одной из двух газет), то ли где-то в городе разыскивает интересный материал; если же дома – то пишет, и все равно не откроет. Ленчик, при всей своей легкомысленной вальяжности и любви к дурацким розыгрышам, к работе своей относился серьезно до чрезвычайности.
Но Квасницкий, как всегда, непредсказуемый, окликнул Глюка в тот самый момент, когда Феликс Францевич, решив не терять времени даром, направился в сторону вокзала.
— Эй, брат Холмс! Где ты так торопишься?
Толстый Квасницкий, в белом полотняном костюме, в белой панаме: курортник, да и только! – сидел под полосатым парусиновым тентом уличного кафе и пил лимонад.
— Привет, Ленчик! — сказал Глюк, согласился выпить стакан лимонаду, и пригласил Квасницкого поехать вместе с ним на шестую станцию, вкратце сообщив ужасные новости.
— Ц-ц-ц, что ты говоришь! — покачал головой Леня, — пожар! Цванцигер теперь получит страховку! Только мне это теперь не интересно.
— Как так? — опешил Глюк.
— А так. Писать я об этом не буду: полицмейстер мало того, что предупредил меня, он наябедничал еще и редактору… обоим главным редакторам обоих газет, и отстучал телеграмму на Кислые Воды моему папеньке. Папенька прислал ответную телеграмму на сто двадцать восемь слов… — Ленчик скривился. — Так что теперь от меня будут принимать исключительно бытоописательные эссеи… Или пойду в репортеры к Левицкому, буду питаться колбасой "собачья радость" и носить стукалки вместо штиблет…
Левицкий был хозяином и редактором газеты "Бульвар", а стукалками назывались деревянные сандалии.
— Ну, я думаю, на парусиновые туфли папаша тебе даст пару копеек, — сухо сказал Глюк.
Квасницкий кокетничал. Даже и бытоописательное эссе сумел бы он так сотворить, что куда там! Сплошная политика и чернение властей!
Но Квасницкого требовалось сейчас уговаривать, умасливать, дабы мог он поломаться, словно примадонна оперного театра, а потом уж, так и быть, снизойти.
Или не снизойти.
А Феликс Францевич был зол, и уламывать Квасницкого не стал.
Так что на Фонтан пришлось Глюку ехать одному. Должно быть, ему действительно было больше всех надо.
——————————
* так называли, воспитательниц детских садов, созданных по методике немецкого педагога Ф. Фрёбеля