"Сам дурак!" — в ответ подумала старуха Урд.
— Совсем забыл! — внезапно проговорил лив и извлек из седельной сумки сначала Зеркало, а потом и молот Тора. — Ваши вещички?
— Ой, какая прелесть, — всплеснула руками Скульд, а Урд тихонько фыркнула.
— Замечательный был Святогор, — с придыханием произнесла Верданди.
Илейко передал весь багаж самой младшей и, облегченно вздохнув, развел руки в стороны. Дело, вроде бы, сделано. Мишка присел на траву и посмотрел в крону дерева, запрокинув кудлатую голову. Он смотрел долго, пока небо не обожгло слезой глаза, но ничего путного не увидел, только маленькая черная точка кружила так высоко, что определить, кто это летает, было сложно. То ли большая птица, то ли еще больший дракон. Только сейчас леший ощутил навалившуюся на него гигантскую усталость. Он прилег, подставив руки под голову, прикусил травинку и удивился сам себе: оказывается, можно просто так лежать, щурить глаза на облака и ни о чем не думать. Ему сделалось покойно и от этого радостно. Нисколько не смущаясь своих товарищей, двух женщин и одной вредной бабки, Хийси безмятежно заснул.
— Вот оно как! — сказал, подошедший и все еще прихрамывающий Пермя, указывая на валяющегося посреди полянки лешего, но старуха Урд жестом попросила не шуметь.
В это же самое время Скульд шептала ливу:
— Вам нужно подкрепиться с дороги, отдохнуть, как следует, а потом решить, что делать дальше.
— А баня у вас имеется? — так же шепотом спросил Илейко.
— Для вас организуем, — заговорщицки подмигнула девушка.
Каким-то образом прямо над Мишкой установился стол с доброй и непритязательной едой, в солонки ссыпалось много соли, так что люди, вдруг, почувствовали, что голодны просто неимоверно. Илейко помнил, что Пермя отправился в это путешествие со вполне определенной целью, но тот почему-то не торопился задавать свои вопросы. Успокоив разгулявшийся аппетит, они подняли кубки, намереваясь как-то словами отблагодарить хозяек.
— Вот я и вижу, кто перед нами, — опередила их Верданди. — Под сенью этого дерева могут сидеть только те, чей путь бесконечен, как бесконечно познание.
— А к лежачим эти слова относятся? — поинтересовался Пермя, намекая на продолжающего спать под столом лешего.
Женщины посмеялись и кивнули головами: пусть и Мишка — тоже герой.
— Древо Иггдрасиль — это символ, самый живой символ для тех, кто может укрыться под его кроной, — добавила Скульд. — Не каждому это удается. Просто находиться под деревом и не думать, сколько плодов с него можно собрать, какое количество досок напилить, или, на худой конец, дров заготовить.