Я без устали брожу по площади и замечаю, что прошел час, и еще один, и третий только тогда, когда два бронзовых мавра звонят в колокол на Башне Часов. С конца XV века двигаются стрелки часов, сработанных мастерами из Пармы, показывая сезоны года, фазы Луны, движение Солнца от созвездия к созвездию и, конечно, время. Вот пробил еще час...
Площадь Сан-Марко остается у меня за спиной, я иду в глубь жилых кварталов — по узким улицам, меж трех-четырехэтажных домов, взбираясь на мостики над каналами, иду вдоль каналов и снова по сумрачным переулкам, которые выводят к солнечной площадке — а на ней собор или дворец и прекрасные скульптуры... Улицы затягивают, ну вот, говоришь себе, до очередного мостика — и все, но за мостиком открывается новая церковь, а за ней прорезанный солнечными полосами проулок на берегу канала — и все начинается сначала. Заблудиться здесь невозможно: на многих домах нарисованы стрелки и надпись «P.S.Marco».
Когда немного свыкнешься с городом, приблизишься к нему вплотную, начинаешь замечать новые детали: чувствуешь запах гниющей в каналах воды, видишь радужные масляные пятна на ней, подмытые и поросшие водорослями фундаменты домов, белые полосы на стенах — следы частых наводнений. И тогда до тебя доходит то, что за всем увиденным великолепием ты просто забыла: город же стоит на островах, на воде, посреди моря!
Каждый год здесь бывает до 130 наводнений из-за ветра сирокко и приливных волн, и каждый год город уходит в море на три-пять миллиметров. Рассказывают, что во время наводнений на площади Сан-Марко и даже в соборе для приезжих гостей настилают деревянные мостки. А специалисты уже какой год думают, как спасти Венецию от наступающего моря. Даже в Петербург приезжали, знакомились с дамбой. И еще масса других проблем преследуют город на воде: куда сбрасывать мусор — ведь сброс в море запрещен, вот и хиреют, зарастают грязью каналы; заболачивается лагуна; штукатурка на домах держится не более пяти-шести лет и так далее и тому подобное.
...В тот день пластиковые черные мешки с мусором лежали в переулках возле каждого подъезда: сборщики мусора бастовали. Но в остальном жизнь текла своим чередом. Какая-то женщина, увешанная сумками, взмахом руки остановила проплывающую по каналу лодку, как останавливают такси, и она понесла ее к Большому каналу. Гондольер пел баркаролу (наконец-то!), и стоявшие на мостике люди аплодировали ему. Витрины магазинов ломились от товаров, но больше всего было сувениров — венецианское стекло с острова Мурано, венецианские кружева с острова Бурано и, конечно, маски, маски, маски. Венеция готовилась к карнавалу. Он должен был состояться через месяц, но — увы! — уже без нас.