Зубчатый риф — хотя, возможно, это было и острие коралла — начисто, от кормы до носа, срезал дно мчащейся на огромной скорости шлюпки. Резкий толчок, сопровождаемый невыносимым скрежетом, сорвал судорожно вцепившихся в банки, скамьи и борта людей и яростно швырнул их на корму, перекинув двух или трех человек через борт. Секундой позже искореженная шлюпка рывком встала на бок и перевернулась, выбросив всех в кипящий откат прибоя.
Последовавшие за этим мгновения казались бесконечным кувырканием в бушующих волнах, перемежающимся падениями и попытками встать на дрожащие ноги, чтобы доковылять до берега по засасывающему песку и упасть наконец уже на сухом пляже в полном изнеможении, с гулко бьющимся сердцем и разрывающимися от боли легкими.
Николсон в общей сложности совершил три рейда на берег. Первый — с мисс Плендерлейт. При крушении шлюпки ее с силой бросило на старшего помощника, и они вместе упали за корму. Погрузившись в воду, Николсон инстинктивно обхватил ее, тут же ощутив тяжесть, вдвое превосходившую его самые смелые предположения. Руки мисс Плендерлейт продолжали держать увесистый дорожный несессер, сопротивляясь попыткам Николсона вырвать его с совершенно неожиданной безрассудной силой, рожденной страхом и паникой. Так или иначе, но Николсону удалось наконец доставить все еще упрямо цеплявшуюся за свой несессер мисс Плендерлейт на берег, после чего он вновь кинулся в воду, дабы помочь Вэнньеру вытащить из нее капитана. Файндхорн упорно не принимал ничьей помощи, о чем не уставал повторять, однако силы окончательно оставили его, и он легко бы захлебнулся там, где лежал, — в каких-то двух футах воды. Оскальзываясь и спотыкаясь, падая и поднимаясь снова, товарищи вынесли его на берег и положили на гальку вне досягаемости волн.
Теперь почти дюжина людей сбилась в тесную кучку — кто-то лежал, кто-то сидел, а некоторые стояли едва различимыми в темноте силуэтами, с хриплым стоном хватая ртом воздух или же в мучительном пароксизме изрыгая морскую воду. Николсон решил провести быструю перекличку. Но дальше первого имени так и не продвинулся.
— Гудрун! Мисс Драхманн! — Ответом были лишь стоны и судорожная рвота. — Мисс Драхманн! Кто-нибудь видел мисс Драхманн? Кто-нибудь вынес Питера? — Тишина. — Ради Бога, ответьте же кто-нибудь! Никто не видел Питера? Ребенка? Никто не видел его? — Ив ответ слышал лишь угрюмый гул прибоя и шелест откатывающей вместе с морем гальки.
Николсон рухнул на колени, ощупывая лежавших на песке людей. Ни Питера, ни мисс Драхманн среди них не было. Николсон вскочил и, оттолкнув оказавшуюся у него на пути плетущуюся фигуру, неистово бросился в море, тут же был сбит с ног накатившей волной, но почти тотчас поднялся, словно бы и не существовало никогда усталости. Он смутно догадывался, что кто-то прыгнул в воду вслед за ним, но оставил это без внимания.