Любознательностью и умственными способностями эти обезьяны нисколько не уступают своим более известным родичам — шимпанзе
При более внимательном изучении бонобо выяснилось, что столь бурная и насыщенная «личная» жизнь по большей части не имеет прямого отношения к размножению (при таком обилии половых контактов плодовитость бонобо крайне низка: самка рожает одного детеныша в 5—6 лет). Интимные отношения и соитие играют в сообществе бонобо примерно ту же роль, которую во многих человеческих культурах играют поцелуи и рукопожатия, они служат и приветствием, и выражением поддержки и ободрения, и закреплением знакомства, и знаком примирения, и средством сплочения группы, и т. п. У многих видов животных половое поведение обладает способностью блокировать агрессию — у бонобо оно вытеснило ее почти полностью. Можно сказать, что они буквально воплотили в жизнь знаменитый лозунг движения хиппи Make love, not war! — «Занимайтесь любовью, а не войной!»
И тем не менее среди современных человекообразных обезьян нет ни одного хотя бы относительно благополучного вида, а судьба бонобо выглядит особо тревожной. Сегодня известна одна-единственная их популяция в дикой природе, живущая на небольшой территории в верховьях Конго и по берегам одного из главных притоков этой реки — Луалабы. Некоторое время назад там обитало около 10 тысяч бонобо. Сколько их сейчас, никто не знает: с первой половины 90-х эти места стали театром военных действий. Сначала туда, спасаясь от геноцида, бежали жители соседней Руанды, затем вспыхнула гражданская война в самом Заире (ныне — Демократическая Республика Конго). В условиях постоянной смены властей и фактического отсутствия источников финансирования национальные парки прекратили свою работу, и дикие животные, в том числе и человекообразные обезьяны, стали каждодневной добычей воюющих сторон, а также дезертиров, бандитов, профессиональных браконьеров и просто местных жителей, которым нужно было чем-то кормить свои огромные семьи. Копченое мясо бонобо до сих пор открыто продается на местных рынках.
Как и человеческие дети, подрастающие бонобо нуждаются не только в еде, ласках и защите, но и в обучении и интеллектуальном развитии
Положение было настолько отчаянным, что известный шведский антрополог Йонас Эрикссон (доказавший патрилокальность стай бонобо) сменил исследовательскую аппаратуру на автомат Калашникова. Привлекши финансовые средства из стран Европы и собрав часть прежней охраны Национального парка Салонга, Эрикссон организовал вооруженный отряд для борьбы с браконьерами. Ученый с мировым именем лично начал патрулировать на грузовике лесные дороги, чтобы защитить самый миролюбивый вид человекообразных обезьян от самого жестокого — человека. Правда, основную ставку он делает все-таки не на оружие, а на убеждение местных жителей, на создание благоприятного для сохранения бонобо общественного мнения, на поиск решений местных проблем не за счет дикой природы.