И краски Дионисия запели, как голоса в хоре, усиливая друг друга, перекликаясь, нарастая и достигая предельного звучания на центральной стене.
Мы глядим, глядим — и нам начинает раскрываться монументальный замысел мастера — связь живописных форм с архитектурными, взаимодействия контрастных масштабов, соотношения предметных силуэтов с силуэтами пространства, цельность композиционного н цветового ансамбля. Мы видим, как изящество и изысканность фресок соединяются с народной задушевностью, пиршественная праздничность — с глубиной миропостижения.
И античная ясность силуэта и композиции вдруг становятся олицетворением хрустальной прозрачности северной природы.
...И все, что осталось позади, все, что стало уже уходить в прошлое, — голубая дорога, бегущая между розово-золотыми холмами, мощные стены Кирилло-Белозерского монастыря, пронзительно-синие озера с черными лодками, женщина, полоскающая белье на мостике, и светлый мальчик в розовой рубашонке, бегающий рядом, блистающие, залитые солнцем врата и темная бронза листвы — все это вдруг возвратилось к нам в новой чудесной форме, возвратилось в самом строе росписи, в ее силуэтах, ритмах и особенно в ее неповторимой гармонии.
А. Чернецов
Конные «феерии» в наши дни стали праздниками ловкости и силы. Раньше они были проверкой готовности воинов-бедуинов защищать караваны своего племени, бороться за право пользования колодцем.
Имя кинорежиссера, писателя и журналиста Фолько Куиличи известно в нашей стране по фильму «Голубой континент» и по книге того же названия. Фолько Куиличи исколесил многие страны Африки, Южной Америки, Океании и написал четыре большие книги. Последняя из них — «Тысячи огней». Почему «Тысячи огней»? Да потому просто, что, когда ночью летишь над Африкой — будь это средиземноморское побережье, пустыня или глубинная часть континента,— то внизу видишь лишь огни — огни новых нефтяных скважин в Сахаре, огни костров остановившихся на ночлег верблюжьих караванов. «Мой рассказ не претендует на сенсационность и загадочность. Путешествие вокруг света давно превратилось в довольно легкую прогулку, и отныне лишь космонавты могут по праву называть себя разведчиками неведомого. Что касается меня, то я хотел запечатлеть мир, навсегда расстающийся с первобытной жизнью»,— пишет Куиличи в поэтическом предисловии к книге. Фолько Куиличи стремился показать борьбу нового и старого в Африке, не скрывая тех острых противоречий и больших сложностей, которые достались африканцам в наследие от колониализма. Великолепный этнограф, тонкий наблюдатель, человек, наделенный юмором и неиссякаемой жизнерадостностью, Куиличи видит в Африке не столько поражающую воображение экзотику, сколько прежде всего судьбы и характеры людей.