А вот прибытие Максин Воган наверняка вызовет кучу сплетен.
– Меня не интересует, как она выглядит, – безжалостно сказал он. Наверху затопотали, Джош и Элла сбежали вниз и выскочили на улицу. – Я хочу, чтобы она заботилась о моих детях, вот и все.
Он хотел добавить что‑то еще, но тут его внимание привлекла сцена за окном.
– О'кей, – говорила Максин, облокотившись на машину и обозревая стоящих перед ней детей. – Только напомните мне, кто из вас Джош, а кто – Элла?
Джош вздохнул с облегчением. Он был почти уверен, что она не станет заставлять их есть холодную овсянку. Еще он питал большие надежды на поздние отходы ко сну, когда пала будет в командировках. Беренис всегда становилась занудой, как только речь заходила о том, что им пора спать.
– Я – Элла, – сказала его сестра, силясь понять, серьезно ли говорит Максин, которую она видела впервые. – Я девочка.
– Ну конечно. – Максин улыбнулась и протянула ей сумочку. – Значит, ты подержишь это, а я вытащу чемоданы. Твой папа дома?
– Он на кухне, – сообщил Джош. – С Беренис.
– Хм‑м‑м. Было бы мило с его стороны выйти и поприветствовать меня. – Многозначительно посмотрев в сторону кухонного окна, она вытащила из багажника чемоданы и плюхнула их на посыпанную гравием дорожку. Она так серьезно отнеслась к тому, что ей предоставят здесь комнату, что даже наведалась к Морису в Лондон и забрала все свои вещи. – Что ж, внутрь их сможет внести он. Для этого и нужны мужчины.
Когда Дженни подъехала на своем пикапе к Трезайль‑Хаусу, Максин уже успела устроиться в отведенной ей комнате. Огромная спальня в розовых, желтых и кремовых тонах, залитая солнечным светом, уже превратилась в помойку.
– Беренис дала мне список того, что можно и чего нельзя, – сообщила она, закатив глаза, и швырнула охапку белья в открытый шкаф. – Она, похоже, помешана на порядке.
– Няни должны быть аккуратными, – напомнила Дженни.
– Да, конечно. Мне жаль парня, за которого она выходит.
– Тебе тоже нужно быть аккуратной, – продолжила Дженни. – И детей приучать к этому.
Максин удивленно посмотрела на нее.
– У нас такого не было!
И это была правда. Tea, увлеченная работой, великодушно относилась к детям, которые большую часть времени были предоставлены сами себе, пока она, равнодушная к внешнему миру, погружалась в чудо создания новой скульптуры.
Во время своего замужества Дженни поняла, что ее тяга к уюту и домашнему хозяйству проистекает из хаоса тех детских лет, когда она мечтала о порядке и стабильности. Но Максин это, похоже, никогда не беспокоило. Более авантюрная по натуре и не такая сторонница комфорта, как ее старшая сестра, она с радостью принимала хаос. Дженни хотела бы, чтобы с таким же энтузиазмом она отнеслась к работе.