– Я знаю. – Его голос звучал удивленно. – Но меня интересует. И чем больше ты сопротивляешься, тем интереснее мне становится.
Максин бросила торжествующий взгляд на Гая, читавшего газету и поглощавшего детское печенье.
– Ответ прежний: нет.
Гай внимательно читал гороскоп. Бруно рассмеялся.
– Друзья разве не говорили, что святость тебе не к лицу? Ты должна мне как минимум один вечер. Ты хоть представляешь, сколько с меня содрали за очистку сиденья от лака?
– Так тебе и надо. И ничего я тебе не должна. Если тебе так нужна спутница на завтрашний вечер, пригласи Нину.
Гай съел еще одно печенье.
– Она уехала погостить к сестре в Кент.
У Максин чуть не вырвалось: «Тогда возьми Дженни», но она все‑таки решила не позорить непутевую сестру перед Гаем. Вместо этого она нежно сказала:
– Все равно, думаю, тебе не составит труда подыскать кого‑нибудь еще.
– Я в этом уверен. Просто мой выбор сначала остановился на тебе.
– Жаль, не могу сказать про себя того же. До свидания.
Когда она положила трубку, Гай поднял голову от газеты.
– Вот, – гордо сказала она.
– Очень убедительно, – он взял из коробки последнее печенье. – Лучший образчик актерского мастерства, что я видел. С кем вы разговаривали, с говорящими часами?
Воскресные утра стали гораздо веселее, подумала Tea. Просыпаться по воскресеньям в одинокой постели было ужасно грустно. В первые месяцы после того, как рухнул ее брак, именно эти часы были самыми мучительными. Одинокое воскресное утро, как и одинокое Рождество, – это настоящее воплощение отчаяния.
Но теперь совсем другое дело…
– О чем ты думаешь? – спросил Оливер, наклоняясь над ней, чтобы стряхнуть крошку круассана с ее груди.
Tea улыбнулась ему.
– О том, что нет ничего лучше, чем валяться в постели воскресным утром со свежими круассанами, кучей газет и отменным любовником.
– Значит я иду только третьим? Вслед за едой и «Таймс»?
– Нет. – Она поцеловала его в щеку, и газеты скользнули между ними. – Таким чудесным все это стало только благодаря тебе. – Ее улыбка стала шире. – И конечно, есть еще один дополнительный бонус…
Оливер довольно ухмыльнулся.
– Я отменный любовник.
– Ты ловко разгадываешь кроссворды. – Она рассмеялась от счастья. День был чудный, но она не хотела никуда выходить. Оливер был с ней, и это главное.
Но Оливер был все еще голоден.
– В отеле мы могли бы заказать что‑нибудь в номер, – проворчал он.
Все, на что была способна Tea, – купить круассаны и баночку вишневого джема. Она никогда не принадлежала к тому типу хозяек, у которых холодильник забит жареной курицей, копченой ветчиной, вином и клубникой, и могла с уверенностью сказать, что у нее там отыщутся только три открытые банки майонеза разной степени свежести, крем для век и манго. Ну и черт с ним, с удовольствием подумала она. Я художник. Мне можно быть неряхой.