До слуха все еще доносился надтреснутый голос старика.
— Итого, мой повелитель, в библиотеке хранится около тридцати трех тысяч очень ценных книг и рукописей! — заключил Анет-баба, пряча свиток за пазуху.
Наискось прошли площадь, вышли на боковую улицу.
Цокая копытами, проскакал всадник. Проплыла молодая красотка с кувшином на плече, прошел земледелец с верблюдом в поводу, маляр, густо пахнущий красками, раб с мешком за плечами, юноша, слонявшийся от скуки. Все дальше и дальше уходили Кадырхан и Хисамуддин в путаницу узких улочек. Поэт не спрашивал куда...
Зашло солнце, и с гор Каратау медленно надвинулась ночь. На макушку крепостного вала вскарабкался месяц. Впереди темнела сопка Кокмордан с черной, в каменных обручах, осевшей от времени мечетью.
Вошли в мечеть. Громадный портал центрального помещения подпирали шесть каменных колонн. За ним простирались просторная молельня и помещение для заклинании и духовного песнопения. Кадырхан, едва переступив порог, повернулся налево. Здесь, на повороте, шла к куполу винтообразная лестница. Однако повелитель не ступил на лестницу. Наклонился, обеими руками нажал на третью снизу каменную ступень. Камень поддался, прямо под этим камнем показалось устье пещеры.
В подземелье уходили крутые ступени. У самого входа потолок был очень низок, но дальше, в глубине, он уходил вверх, и, только подняв светильник, можно было разглядеть его каменные своды. Под ногами валялись обломки, осколки плит. Коридор вел их все дальше и дальше. Воздух был тяжелый, сырой, но чувствовалось, что какими-то невидимыми отдушинами туннель выходил на поверхность. Туннель снова превратился в узкую щель. Вскоре ноги опять коснулись ступенек, ведущих вниз. Потом они оказались в новом коридоре, глубже прежнего. Коридор привел их в маленькое проходное помещение.
Отсюда тянулись две дороги. Постояли у развилки, свернули налево, через несколько десятков шагов очутились в просторной комнате. «У хана есть одно тайное подземное помещение под названием гар. Там содержатся прекрасные пленницы отрарского хана, хранятся редчайшие драгоценности», — рассказывали старики.
— Так вот, мой Хисамуддин, все это построено нашими предками во время прежних больших войн. Это их великое творение, наследство потомкам, священная тайна для черного часа всенародных бед и потрясений. Теперь растет опасность... Чингисхан на востоке... Сейчас мы уже за пределами городских стен... Я показал тебе это, чтобы ты знал, что делать с книгами, если придет последний час Отрара...