Разумеется, подобные способности наделяли шамана властью над людьми общины: считалось, что он умеет летать, укрощать огонь, исцелять больных, насылать на расстоянии порчу на врагов, говорить со зверями и перевоплощаться в них.
На Западной Яве, в Сунде, мы стали свидетелями необычного варианта шаманизма — здесь колдун не сам впадал в транс, а совершал перевоплощения с помощью третьих лиц — деревенских жителей. Чем это можно объяснить? Скорей всего проникновение современной технологии в традиционную общину изменило взаимоотношения человека и природы. Шаманство во многом потеряло свой практический смысл. Но его власть над разумом, над рассудком еще осталась. Для ее поддержания во время церемоний дукун раздвигает рамки видимого мира, стремясь внушить мысль о существовании «потустороннего». И заодно — о своей власти как посредника между этим и тем миром (1 Роль дукуна в жизни деревенской общины, как правило, отрицательна. Это видно и в описываемых здесь «действах», уничтожающих личность человека, объективно унижающих его, это в полной мере проявилось и во время массовых убийств прогрессивных деятелей после переворота 1965 года. Реакция использовала дукунов, чтобы натравить темные, отсталые массы крестьян на передовую часть индонезийского народа, прежде всего на коммунистов.).
Прежде почти в каждой сунданской деревне был свой дукун. Теперь подобную церемонию можно увидеть редко. Это умирающая традиция, и нам довелось стать, быть может, одними из последних ее свидетелей.
В чем секрет сунданских чародеев?
Чудеса, одно поразительнее другого, промелькнули перед нами на только что прочитанных страницах. «Чем их можно объяснить?» — задают авторы закономерный вопрос.
Все описанные «чудеса» можно разделить на две группы: кое-что следует (это и будет первая группа) сразу же отнести к области цирка, например, балансирование на провисающем канате лежа и в позе «лотос», поедание стакана (что скорее всего ловкий фокус иллюзионистов). Вторая, более обширно и впечатляюще представленная здесь группа явлений должна быть отнесена к области гипноза и внушения, к воздействиям, оказываемым на психику. Об этом мне, как специалисту, редакция и предложила сказать несколько слов.
Мысль о том, что в основе многих внешне столь поразительных фактов, издревле порождавших и укреплявших веру в «потусторонние» силы, лежат явления естественные, а именно явления гипноза и внушения, не нова. К этому заключению в 1843 году пришел английский хирург Джемс Брэд, которому и принадлежит само слово «гипноз» (от греч. «гипнос» — сон), как название своеобразной формы нервного сна. С того времени гипноз и другие с ним связанные явления (раппорт, внушение, самовнушение) много и тщательно исследовались учеными разных стран. Наиболее всесторонним и экспериментально обоснованным пониманием гипноза явилось то, что предложили И. П. Павлов и его последователи. Они установили, что состояние гипноза возникает под влиянием совершенно определенных условий, а именно таких, которые оказывают тормозящее, усыпляющее действие на большую часть массы мозга, — во-первых, и возбуждающее, активизирующее воздействие на какой-то один, остающийся изолированным участок его — во-вторых. Павловское понимание гипноза вкратце можно сформулировать так: гипноз — это частичный, неполный сон, при котором на фоне в массе своей спящего мозга сохраняется очаг нервных клеток неуснувших, бодрствующих. Этот двойственный характер гипноза и определяет всю оригинальность поведения загипнотизированных людей.