— Ладно, я подпишу допуск. Но вам придется самому нанять самолет, чтобы добраться до места.
Самолет обойдется в шестьсот долларов. У меня таких денег нет, и я откровенно сообщаю об этом обстоятельстве м-ру Вильсону. В ответ он не без удовольствия смеется:
— Ну ладно, устроим так: завтра утром вылетает самолет на Фэрбенкс, билет вам обойдется недорого — всего шестьдесят долларов, оттуда на нашем самолете доберетесь до Прудхоу-бей. Там вас будет ждать глава базы Линдон Келли. Я вам даю сорок пять минут, за это время можете смотреть и фотографировать все, что интересует.
— Сорок пять минут? Помилуйте, да я едва успею вынуть аппараты из сумки...
— Ну, это ваше дело. Не хотите, не надо.
Пришлось принять условие — другого не оставалось.
С высоты я не отрываясь смотрел на эту новую для меня землю. Безграничная тундра, безграничная, плоская коричневая земля, подправленная серебристо-седоватыми пятнами ягеля, украшенная блестящими орденами мелких озер, изборожденная морщинами грязных речушек. Просторный дом, в котором вольготно чувствуют себя карибу, гризли, белые медведи, северные барсуки и полярные мыши. Белые облака волнами перекатывались через гребень хребта Брукса. А сзади, за хвостом самолета, расстилался Великий Ледовитый океан, мрачный и чужой, как последнее предупреждение самой судьбы. Я сидел рядом с пилотом, и вот в какой-то момент тот повернулся ко мне и сказал: «Видите впереди огни? Вот это и будет Прудхоу-бей».
Мистер Келли встретил меня прямо на взлетной дорожке. Ему было под сорок. Крупный, спортивного сложения мужчина.
— Для начала скажу то, что вас, несомненно, обрадует: я вам продлю время пребывания. Мало того, завтра сам провожу вас на место добычи нефти.
Уже по дороге в поселок замечаешь детали ландшафта, несвойственные той картине тундры, что открывалась с самолета: бетонная взлетная дорожка, принимающая, как мне сказали, за день до сотни самолетов; в бухте — порт, где безостановочно разгружаются суда; на двадцать километров убегает от поселка к вышкам шоссе, приподнятое над землей, чтобы его не заливал весенний паводок. Чернеет нить первых труб нефтепровода, который понесет нефть Великого Севера, — тысяча триста километров на юг.
Утром мчимся в «джипе» к вышкам. На фоне бескрайней коричневой тундры они вырастают, словно острова из воды. Мы уже подъезжали к вертолетной площадке, как вдруг налетела пурга. Какое-то время, не питая, правда, особых надежд на то, что объектив моего аппарата «пробьется» сквозь снежную кашу, я все-таки пытался работать, но вскоре м-р Келли взял меня за локоть: