И мы с добрым доктором Рашидом, старым другом этой семьи, подняли бокалы за женщин, к которым нельзя не вернуться, пока ты жив. За те огни, без которых грустно в доме. За то, чтобы в наших домах было так же светло, как сейчас в доме Амест... Удивительно много иногда вмещается в глотке вина.
А потом, когда мне, впервые пришедшему сюда, предоставили право поднять последний тост, я сказал:
— Пусть в галерее великих шушинцев один постамент всегда будет пустой — для того великого, кто сейчас еще об этом не знает!
И для того, кто родится завтра.
...Все это и многое другое, что не смог я вложить в слова, припомнилось мне, когда получил телеграмму: «Сегодня в Шуше родился Вагиф». Потом я узнал, что Тофик назвал сына Бабиром — в честь своего отца.
В. Левин, наш спец. корр.
Эта старинная обсерватория была воздвигнута в конце XVIII века, когда профессор Ян Снядецкий, который стал первым официально излагать теорию Коперника в Кракове, долгое время находился за границей. «Да что вы мне построили, бальный зал?!» — рассердился профессор по возвращении в Краков, увидев огромный зал на третьем этаже.
Сейчас в «бальном зале» стоит множество астрономических инструментов. В дверном проеме поражает метровая толща стены. Мы следуем за доцентом Казимежем Кордылевским — человеком, который, пристально вглядываясь в небо, в юбилейном Коперниковском году нашел нечто новое в традиционной, открытой великим уроженцем Торуни системе планет.
— Все всматривались в дальние дали, один я вел поиск неподалеку от Земли...
— С помощью телескопа?
— Нет, почти так же, как Коперник. У него ведь не было телескопа! И я тоже совершил свое открытие невооруженным глазом.
Доцент Кордылевский уже почти полвека работает здесь, в Краковокой астрономической обсерватории. Здесь он женился на астрономе; здесь родились два его сына, тоже ставшие астрономами. Вдобавок появилась невестка-астроном. Другой такой астрономической семьи нигде, пожалуй, не сыщешь. Если где-либо и когда-либо Коперник оказал влияние на частную жизнь, то случилось это именно здесь, в старинной астрономической обсерватории Ягеллонского университета.
Недавно, к юбилею университета, была построена большая современная! обсерватория под Краковом. Можно бы предположить, что доцент Кордылевский хоть в какой-то степени жаждет воспользоваться ее радиотелескопами. Ничего подобного! Доцент говорит:
— Глаз — вот главное. Глаз — великолепный инструмент, на котором зиждется вся астрономия. «Только там, где глаз бессилен, мы обращаемся к прибору», — утверждал мой учитель, профессор Тадеуш Банахевич. И с него, собственно, начинается история двух дополнительных лун Земли.