Мы приблизились к ледяному гиганту.
— Вот еще загадка для ученых,— сказал Черевичный.
Я заметил:
— Может, это гость с той самой неизвестной земли к северу от Врангеля?
— Вряд ли. Вероятно, он пришел с Канадских островов,— возразил Черевичный.— Во всяком случае, многие будут оспаривать существование здесь айсберга, хотя вот он, перед нашими глазами, сверкает всеми цветами радуги.
Вскоре мы шли над горным хребтом острова Врангеля. Поселок на косе у самого моря. Отчетливо выделяются ветровая электростанция и мачты радиостанции. Рядом на льду лагуны матово поблескивает полоса посадочной площадки.
— Отличный естественный трамплин для наших прыжков к «полюсу недоступности»! — согласились летчики, осмотрев аэродром.
Итак, бухта Роджерса — исходный пункт экспедиции. Здесь нам предстоит тщательно проверить материальную часть, снаряжение для автономной жизни на дрейфующем льду, испытать приборы в работе при низких температурах. Уже два дня рассчитываю на листе ватманской бумаги сетку «условных меридианов» — карту района «полюса недоступности», карту, которой еще нигде нет. Нам предстояло дать ответ: океан ли там или земля? Каковы глубины, какое магнитное напряжение поля Земли, есть ли жизнь в ледяной бездне океана и многое другое, что интересовало науку.
Самолет представлял собой «летающую лабораторию». Астрономия, гидрология, актинометрия, магнитология, гидробиология, метеорология, наконец, изучение методов аэронавигации в условиях высоких широт — вот перечень тем, над которыми предстояло работать во время трех полетов и трех запланированных посадок на льды в исследуемом районе.
Уже давно полетный вес машины превысил норму, а груз все прибывал, и все было самое необходимое...
Вылет на неделю задержала пурга. Ветер достигал временами такой бешеной силы, что с почерневших гор летели камни.
Второго апреля антициклон принес ясную морозную погоду, которая, по предсказаниям синоптиков, должна была распространиться на весь арктический бассейн. В 21 час наш самолет поднялся в воздух и пошел в обход гор, перевалить которые на перегруженной машине было невозможно.
Шекуров внимательно следил за многочисленными стрелками приборов, а мы напряженно прислушивались к реву моторов. Залитый светом застывший океан уходил за далекий горизонт. Что ждет нас там?
Самолет держал курс по солнечному компасу. Перед пилотами на матовом экране отражался оранжевый диск. Чтобы сохранить верное направление, надо держать его в центре экрана. По солнцу же вычисляем и местонахождение самолета. Каждые пятнадцать минут я измеряю секстантом высоту солнца, затем определяю дрейф и путевую скорость машины.