Мы встали с зарей. Я глянул на небо. Над перевалом висела свинцово-черная туча. Лобсанг отправился за лошадьми. Он быстро взобрался на крутой холм, увенчанный чахлыми кустиками травы. Через полчаса он вернулся в явном беспокойстве — лошади пропали. Они с Нордрупом разошлись в разные стороны в поисках их следов.
Время от времени один из них появлялся вдали на возвышении. Они перекликались между собой, как наши горцы. А ведь мы решили свернуть лагерь ранним утром! Только к девяти часам, после трехчасовых поисков, они обнаружили лошадей, укрывшихся в пещере высоко в горах. Нордруп объяснил, что лошади спали, прижавшись друг к другу у скалы, чтобы отбрыкиваться от нападающих волков.
Мы поднялись на высоту четырех тысяч девятисот метров, дышать становилось все труднее.
У лошадей появились признаки крайнего утомления. Они часто останавливались, быстро-быстро дышали, словно собаки, склонив морды к земле. Они много прошли за последние шесть дней, а ели мало. Время от времени одна из них сбивалась с ритма и начинала скользить вниз.
Мы останавливались все чаще, чтобы перевести дыхание, хотя склон явно становился более пологим. Несколько сотен метров прошли по ровной местности, устланной снегом, и вдруг Нордруп воскликнул: «Слава богам!» Его крик эхом растекся в тумане, и ответом был рев лавины. Мы вышли на самую высокую точку перевала — пять тысяч двести метров. Здесь, среди туманов и снегов, торчала ветка, увешанная потрепанными молитвенными флажками. Это были врата Занскара — Шингола, один из высочайших перевалов в Гималаях.
— Название перевала, — разъяснил Нордруп, — происходит от шинг-курр (носильщик дров), поскольку, если хочешь пройти через перевал, бери дрова с собой, местность лишена какого-либо топлива.
После отдыха мы приступили к опасному спуску. Тропы не было, мы поднимались и спускались по хаотической поверхности ледника, перерезанного множеством трещин, которые совсем не пугали Лобсанга и Нордрупа. Лошади скользили, били копытами по скалам, съезжая вниз на заду. Мы могли подбадривать их только криками.
Второй ледник перешел в цепь скалистых останцов. Наконец мы ступили на твердую землю. Наша тропа тянулась вдоль скалистого склона очень узкой долины, окруженной со всех сторон заснеженными пиками.
Наступил вечер, а мы, до предела измотанные, все еще не выбрались из долины. Нордруп жаловался на головную боль, у меня горели пальцы ног. Пошел дождь, и ледяная вода, смешиваясь с горячим потом, текла по шее и спине.
Наконец мы достигли Сумдо, трех камней, обозначающих границу Занскара, точку встречи бурной реки, вдоль которой шли от самого ледника, с громадной ревущей рекой.