По мнению Лобсанга, воды достигнут верхнего уровня к десяти часам. У нас хватало времени вернуться за лошадьми и навьючить их.
Лобсанг и Нордруп перепоясались полосками ткани. Затем, перекрестив руки, схватились за пояс друг друга. Нордруп взял за узду самую крепкую лошадь, и вся троица бросилась в реку.
Лошади, отличные пловцы, обладают и другим, менее известным талантом: не боятся пересекать быстрые и опасные реки. Стоя на берегу, я наблюдал за переправой.
Два человека и одно животное — странное трехголовое и восьминогое существо — неуклонно продвигались вперед. Держа остальных трех лошадей, которые рвались за вожаком, я смотрел, как Лобсанг и Нордруп добрались до центрального островка. Затем ринулись в пенящуюся воду основного русла. Вода поднялась им по пояс. Судя по наклону их тел навстречу течению, они боролись с чудовищным напором. Я сопереживал с ними, чувствуя, как вода уносит тепло, как они промерзают до мозга костей. Наконец лошадь прыжком выскочила на берег, за ней последовали Лобсанг и Нордруп.
Им удалось перейти реку!
Чтобы согреться, они как безумные носились по берегу, издавая дикие вопли. Минут пять они энергично двигали руками, ногами. Потом, не теряя времени, развьючили лошадь, крепкого буланого жеребца. Нордруп схватил его за узду и пошел обратно. Зная русло реки, они смело перешли на центральный островок и вскоре были рядом со мной.
Нордруп и Лобсанг дрожали, ноги их посинели от холода. Я хлопал их по спинам: не зная толком, как выразить свое восхищение... Они не стали терять времени на согревание. Я уселся на жеребца, который только что совершил двойной переход.
Судорожно вцепившись в седло, я мечтал только о том, чтобы лошадь не поскользнулась. Если она не удержится на ногах, мне конец. Легко добравшись до островка, мы ринулись в главный рукав реки. Сначала ботинки, потом икры погрузились в воду. Как я ни старался прижимать колени к груди, ледяная вода поднималась все выше. Жеребец ступал с осторожностью, но на самых глубоких местах его копыта скользили, и я чувствовал, как он дрожит под чудовищным напором воды. Наконец все мы, живые и невредимые, оказались на другом берегу.
Я покинул территорию Занскара.
Мишель Пессель
— В
ылетел я тогда на разведку. А погода была ну, прямо, как сейчас... — Высокий, привыкший, несмотря на возраст, держаться прямо, человек по-пилотски привычно прищурился на небо — зовуще голубое, в чуть розовых от солнца облачках.
— Летная? — не удержался я от «подсказки».
— Высший класс! — улыбнулся Кравцов.