И все же мы ошиблись. Через несколько минут пути дорога начала расширяться, и под конец мы очутились на огромном голубом плато, со всех сторон окруженном желто-коричневым лесом. Вскоре совсем стемнело. При свете фар вездехода мы читали результаты последней пробы.
— Да, нам и в голову не пришло бы, что это может быть вода, — хмыкнул Омар. — И все же... Во всяком случае, своеобразное озеро — отвердевшее или замерзшее. Больше мне сказать нечего.
— Замерзшее? — переспросил я. — Лед при такой температуре?
Даже после захода солнца воздух оставался мягким и не остывал. Мы переглянулись.
Посредине «озера» был разбит лагерь для ночлега.
Омар — он был старшим в экипаже — решил устроить дежурство. На всякий случай.
Мне выпали утренние часы. Омар разбудил меня, и мы вместе сидели в кабине водителя и беседовали. Для Омара это был последний полет: вернувшись на Землю, он выйдет на пенсию.
— Ты рад этому? — спросил я. Обычная тема разговоров среди астронавтов: что они будут делать, став пенсионерами. А иначе зачастую трудно бывает найти общий язык. Мы — выходцы из разных временных слоев, единственное общее у нас — работа и мысли о будущем.
Но Омар только взглянул на меня как-то странно, я заметил, что он выпил.
— Дурачье мы, дурачье, — сказал он немного погодя. — Нет такой вещи, которой бы мы не сделали ради денег.
— Но разве ты не рад остаться навсегда на Земле?
— Ты знаешь, сколько мне лет? — пожал плечами Омар.
Я взглянул на молодое энергичное лицо.
— Это только здесь мне тридцать, — Омар криво усмехнулся. — А так — за восемьсот. Ты знаешь легенду о Летучем голландце? — Я кивнул. — Возможно, вначале он и был рад вернуться, — вымолвил Омар, — но неужели ты думаешь, он скучает по Голландии... теперь? Но скоро и твоя очередь выбора, — обернулся он в дверях, уходя.
Я запрокинул голову, положил ноги на соседнее кресло и сидел в такой позе, пока утренняя заря не начала подниматься над кронами деревьев. Я вышел из вездехода и ступил на окаменевшее «озеро». Серый свет играл на его голубой поверхности, чудными пастельными красками раскрасил лес.
Вдруг я увидел это. Первым моим побуждением было выстрелить, пальцы уже лежали на спуске. Но зверь не шевелился. Он тоже был застывший. Держа пистолет наготове, я осторожно приблизился.
Это была огромная кошка с усами, точно длинные антенны. Шкурка в правильных черных и белых квадратах. Два изогнутых клыка белели из полураскрытой пасти: мне вспомнился саблезубый тигр. Стеклянные глаза кошки застыли, она меня не видела. Взгляд ее был устремлен куда-то вдаль. Одна из передних лап приподнята. И никаких признаков жизни.