Я подошел совсем близко и потрогал жесткий клетчатый мех. Если она мертвая, то почему же не гниет? Опять — этот застывший взгляд. Вынул карманный бинокль: далеко за деревьями замерло, уткнувшись в зелень лужайки, похожее на оленя животное. Опустив бинокль, я долго стоял без единой мысли в голове.
Солнце раскрасило пастельный ландшафт плакатными красками дня, когда я наконец вернулся к вездеходу и разбудил остальных.
Кошка и олень были не единственными животными на планете. Чем дальше в лес, тем больше их становилось. Неподвижные, как статуи, стояли они за стволами деревьев, висели, словно чугунные гири, на нижних ветках, маскировались в листве над нами. Как будто кто-то остановил фильм, жизнь превратил в фотографию.
— Такое впечатление, что все спят,— промолвил Белфер.— Они совсем не выглядят мертвыми.
— Что бы ни случилось, все замерло мгновенно и неожиданно.
— Ядовитый газ,— предположил Белфер,— или, может, планета попала в ультрахолодную зону. Такое случается, я слышал.
Лес становился все глуше и глуше.
— Помню,— сказал я,— когда-то в учебнике читал об экспедиции на одну планету, где все происходило в тысячу раз медленнее, чем у нас. Малейшее движение, казалось, тянулось целый год. А земляне, наоборот, двигались так быстро, что планетяне не могли их даже заметить. Может, и здесь нечто подобное?
— Трудно сказать,— пожал плечами Белфер.— Может быть все, что угодно.
Только Омар молчал. Он сидел, уставившись вдаль, словно что-то высматривая. Но когда Белфер предложил возвращаться, настоял поехать дальше. Я пересел на место водителя. Мы медленно углублялись в этот заколдованный лес.
— Дальше не проехать. — Я выключил мотор, подбородком оперся о руль.
Мощная живая изгородь из зарослей шиповника непреодолимой крепостью возвышалась перед нами: точно скрюченные пальцы — стена ощетинившихся роз. Маленькое птичье гнездышко висело за зеленой листвой, еле удерживаясь на острых колючках.
Мы вышли из вездехода.
— Надо было взять лазер с собой, а так никаких шансов пробраться сквозь эту стену, — покачал головой Белфер.
Омар, нервничая, ходил вдоль преграды. Осторожно прикоснулся к колючке и тут же отдернул руку. Высосал из пальца кровь, сплюнул. Наморщил лоб.
— Давайте поедем вдоль кустарника,— предложил он.— Может быть, в другом месте он не такой густой.
Тщетно. Кустарник был везде одинаково непроходим. Изгородь могла стоять в виде окружности, и Омар настаивал сделать этот круг. Часа через два мы были у того места, откуда отправились на поиски.