Может… убить этого гада? Выйти к своим, сказать… мол так и так. Предотвратил переход… может, не вспомнят, если им эту шпионскую сумку вернуть?
Нет… хрен…
Это раньше — существовал «условный расстрел». Иди, работай, искупай свою вину, а если еще напортачишь — извини, мил друг, к стенке. А сейчас все по-другому. Вот этот… он сам что ли все это придумал? Да нет, конечно, ему большие люди в Москве ворожат… генералы, не меньше. Выйдет он… такой красивый, мол предотвратил переход к врагу, простите люди добрые… тут его и к стеночке. Или… автокатастрофа. Не за то, что он сделал — а потому что слишком много знает. Кто может дать гарантию, что он, майор Баранец не узнал чего лишнего случайно? Или полковник ему перед смертью не сказал лишнего? Никто? Значит, надежнее и безопаснее товарища Баранца… в края доброй охоты отправить.
Нет человека, нет проблемы!
И он — песчинка в механизме. Убьют — и завтра забудет. Никому он не нужен, никому не интересен. Никто за него слово не скажет. Когда они убили Кулакова — хоть кто слово сказал? И тут — никто не скажет.
А Телятников, как они Кулакова убили — через несколько дней Орден Красной Звезды получил, гнида!
Нет у него выхода. Со всех сторон — флажки!
Баранец поднял голову, посмотрел на щедрой рукой рассыпанные по небу холодные звезды, на ущербный серпик Луны — и стон вырвался из его горла…
Опасливо посмотрел на полковника. Нет… спит.
Некуда бежать. Нет выхода.
Только вперед — на стрелков.
— Думаешь, Коля… — шепот как из преисподней. Баранец аж подпрыгнул
— Э… никак нет.
Полковник приподнялся на локте. Потом сел.
— Думаешь… — убежденно сказал он — и правильно делаешь. Я бы тоже думал. Человек тварь такая… где лучше ищет. Это нормально…
Помолчали
— Вот что, Коля… Я для себя решил… жизни мне в этой стране нет. Тебе — есть?
Баранец подумал.
— Не знаю, товарищ полковник — наконец, честно ответил он
— Нету… Знаешь, да сказать боишься — нету… Страна лжецов и ловкачей… все врут… По словам то все честные… коммунизм строят… да только с работы кусман мяса тащат. А кто попался — тех позором клеймят. Все едины! Правило в этой стране только одно, Коля — не попадайся. Не попадайся на глаза стае таких же, как ты. Если мы с тобой попадемся — нас судить будут те, кто то же самое сделать хотел. Да смелости не хватило…
Баранец молчал
— В Библии написано — не суди и не судим будешь. Читал Библию, Коля?
— Нет… товарищ полковник… запрещено же.
— А я читал. С людьми говорил… Чем больше говорил, тем на душе мерзостнее. Чем больше собственных грехов — тем громче обличают. Во власть суки рвутся. Все норовят — как бы кусок отхватить, да не заработав. Государство обманывают… рухнет здесь все, Коля. Лет пять — и рухнет. Каждый норовит — побольше взять, да поменьше вложить. А когда кончится… тогда друг другу в глотку. За последний кусок…