— Водитель тоже мертв!
Они потеряли уже минимум восемь человек…
— Сэр… — крикнул морской пехотинец — впереди один парень жив! Он двигается! Двигается!
Последний из обмениваемых — упорно загребая рукой по асфальту — полз к машинам, таща за собой кого-то. Было видно, что он ранен — но он продолжал ползти, как маленький робот, как стойкий оловянный солдатик…
— Вот, черт…
Лейтенант знал, что обменивали каких-то русских предателей и американцев, их коллег, попавших в ловушку русских в Афганистане на какого-то шпиона. Ради русского — он и не подумал бы подставлять свою задницу… но это мог быть американец…
— С…а… Давайте прикроем его. Дым есть?
— Нет, сэр. Но есть несколько сорок — майк…[57]
— Окей, давай пробей по этим комми своим сорок майк. Ты… как тебя зовут, парень?
— Герберт, сэр. Я из охраны посольства.
— Как насчет немного пострелять, Герберт?
Морской пехотинец с перемазанным кровью лицом улыбнулся
— Черт, я только и жду, пока вы прикажете пнуть пару русских задниц, сэр.
— Да… ты же из морской пехоты… Ладно, хватит болтать… три — два — один…
Но это же бардак!
Ну и что — зато ты главный…
День выборов
Все было, как и всегда бывает в Советском Союзе — сначала создаем проблемы, потом героически их преодолеваем. Конечно же — большие генералы в Москве, планируя операцию по обмену захваченных в Афганистане ублюдков на лучшего за послевоенное время советского шпиона в Америке — последнее, о чем они подумали, так это предупредить погранзаставу, на которой будет производиться обмен…
Ефрейтор Евгений Мищенко, опытный пограничник второго года службы, по принятой в Советской армии классификации «дедушка» — когда вышел поссать, последнее, о чем он думал — так это выслеживать прячущихся в лесу американских снайперов или отвлекать на себя их внимание. Он просто хотел поссать.
Евгений Мищенко призывался из Свердловска, но попал на финскую границу в погранвойска и был очень этим доволен. Вообще, в Советской армии существовала своеобразная градация, куда кому идти, какие «покупатели» отовариваются в первую очередь, каким достается что похуже. Погранвойска в этом смысле были очень привилегированным местом службы — спецназ и десант отоваривались после них, перед ними были только дивизия Дзержинского и кремлевский полк…
Вообще, судьбу Мищенко решил случай. После провожан — несмотря на то, что минеральный секретарь запретил выпивку, все, конечно же, перепились до блевоты, ему еще какую-то б… подсунули, девственником в армию нельзя идти — его в полуневменяемом состоянии перебросили на областной сборный пункт. Довольно мрачное и мерзкое место, через него проходят тысячи призывников, никто долго не задерживается — и потому никто не бережет никакое имущество, место это похоже на гибрид провинциального автовокзала и жилой корпус колонии общего режима. Призывники чаще всего пьяные, кто немного, а кто и в невменяемом состоянии, их вещи стоят в специальном большом помещении с табличками на чем-то вроде многоуровневых нар, а покупатели — чаще всего офицер и пара дедушек — роются в вещах призывников, отбирая, что получше. Понятное дело — собирая сына в армию, родаки ему и домашненького положат, кто и бутылку… вот дедушки и устраивают пир горой. Надо сказать, что иногда это выходит боком… как то раз старший лейтенант воздушно-десантных войск, приехавший за молодым пополнением обнаружил, как дедушки роются в вещах призывников, и приложил их так, что троим потребовалась медицинская помощь. Но такое редко бывает… этот летеха был псих законченный, из Афганистана. Да и потом говорили, что он не совсем в ВДВ служил, тельник и голубой берет это так, маскировка…