— Как насчет…
В ее сумочке зазвонил мобильник. Она его достала, насупилась, увидев на дисплее незнакомый номер. Она ответила на звонок, вздохнула, передала трубку мне.
— Чарли, — услышал я осипший голос Пьера. — Ты собирался улететь, не попрощавшись?
Я оглянулся по сторонам, чтобы убедиться, что нас не подслушивают.
— У меня не было времени, Пьер. Как ты себя чувствуешь?
— Они говорят, я буду жить.
— Это уже что-то.
Пьер сделал попытку рассмеяться.
— Я хотел поблагодарить тебя. Ты был прав… не стоило нам за это браться.
— Я понимал, на что иду. — Я встал, вновь огляделся. Не заметил никаких подозрительных личностей, исчезли даже полицейские, которые сопровождали нас в аэропорт на патрульном автомобиле. — Тебе передали посылку, которую я отправил в больницу?
— Поэтому и звоню. В этом не было необходимости.
— Я не считал возможным оставить их у себя. Выглядело как-то нехорошо.
— Может быть, я прилечу к тебе в гости. Кто знает?
— Тебя тоже высылают? — Я вновь сел.
— Нет. Я могу принести им пользу. Господину Фармеру — уж точно.
— Он за тебя возьмется, как только ты выпишешься из больницы.
— Он уже взялся. — Пьер откашлялся. — «Гитарист» — не единственное произведение искусства, которое украли Жерар и Катрина.
— Неужели?
— Ты знаешь, где она работала?
— Как я слышал, в хранилище.
— Вчера они проверили экспонаты, с которыми она имела дело, и выяснили, что исчезли три эскиза Пикассо.
— Исчезли?
— Заменены на подделки. Ты их не видел?
— Нет, — ответил я и присвистнул. — А хотелось бы. Но, послушай, Пьер, нам бы лучше закончить. Я боюсь, что моя подруга пришлет мне счет за телефонные разговоры.
— Ха-ха. Счастливого пути, Чарли.
— Поправляйся.
Я закончил разговор, прижал мобильник к губам, думая о том, что хотел сказать мне Пьер, и сидел так, пока Виктория не протянула за мобильником руку.
— Какую посылку?
— Прости?
— Ты спросил Пьера, получил ли он посылку, которую ты ему отправил.
— Ах, это! — Я избегал ее взгляда. — Я вернул ему пять тысяч евро из тех десяти, что Катрина заплатила нам.
— Ты шутишь.
— Нет. Именно так я и поступил.
— Но, Чарли, это безумие.
— Если на то пошло, безумием с моей стороны было взять все десять тысяч авансом. С того дня меня мучила мысль, что я поступил некрасиво.
— Но подожди! — Виктория подняла руку. — Если ты отослал Пьеру половину, то получается, что ты заплатил за картину с изображением Монмартра из своей доли?
Я кивнул.
— Это правда.
— Так с чем ты остался? С тысячей евро? За все хлопоты?
— Примерно. Плюс пятьсот, которые заплатил мне Бруно.
— Но это ужасно. Этих денег тебе, возможно, не хватит на билеты.