Кроме того, мне не хотелось подводить Пьера. И я не хотел, чтобы очередные заказы он предлагал каким-то другим ворам, а потом — мне. У него уже возникли сомнения из-за проблем с моими пальцами, и не стоило давать ему новых поводов для того, чтобы он обращался к кому-то еще. Многие годы он регулярно обеспечивал меня работой, и я ценил наши отношения.
— Деньги вперед.
— У меня только половина.
— Половина моих десяти тысяч и половина твоих?
Пьер обдумал вопрос, возможно, почувствовал напряженность моего голоса. Осторожно кивнул.
— Я возьмусь за это дело при одном условии — вся сумма вперед.
Пьер вновь затянулся. Наверное, я его оскорбил, но, если говорить честно, совесть меня не мучила. Он закрыл глаза, а когда открыл, левое веко поднялось лишь чуть-чуть.
— Амстердам, Пьер, — напомнил я.
Дым он выпустил через нос.
— Ты думаешь, я никогда не смогу расплатиться с тобой за Амстердам, Чарли?
Пьер печально покачал головой, затушил окурок в пепельнице. После паузы наклонился, поднял с пола барсетку. Расстегнул молнию, достал пухлый конверт. Молча положил на стол, пододвинул ко мне.
— Здесь все?
Он вскинул руки.
— Мне их еще и пересчитать?
— Просто спросил. И аванс не возвращается, так?
— Разумеется. Клиент заплатил половину за то, что нанял нас. Таково условие. И теперь моя половина тоже у тебя. Потому что мы — друзья, Чарли, так?
— Конечно, друзья.
Пьер наклонился над столом. Его родимое пятно дернулось.
— Только помни, сделать все нужно правильно. Я тоже хочу получить свои деньги.
Я кивнул, глядя ему в глаза. Потом взял конверт, сунул в карман пиджака и поднял черные очки на лоб. Пьер поднес чашку ко рту, и только тут я вспомнил, что не пригубил кофе, но наша встреча подошла к концу, а затягивать ее я желания не испытывал. В конце концов я получил возможность купить себе чашечку кофе десятью тысячами новых способов.
— Сколько у меня времени? — спросил я.
Пьер поставил чашку на стол, промокнул губы бумажной салфеткой.
— Два дня. Мы можем встретиться здесь. Скажем, в десять утра.
— Хорошо. Опиши место, куда я должен попасть.
— Это квартира, — ответил Пьер таким тоном, словно в Париже по-другому и быть не могло.
— Где находится картина?
— Там одна спальня. На стене.
— Охранная сигнализация? Замки? Бойцовые пудели?
Он пожал плечами, словно такие мелочи значения не имели.
— У тебя, наверное, есть адрес. Хотелось бы его знать.
— Oui, ну конечно. — Пьер достал из барсетки сложенный листок бумаги, протянул мне.
Я развернул листок, прочитал адрес. Я не сильно удивился, но точно не обрадовался.