Я разложил находки на столе и принялся перекладывать, составляя некие комбинации, пытаясь установить какие-то связи. Взял полоску негативов, вновь по одному поднес к лампе в надежде, что хотя бы на одном увижу Жана-Патрика Девиля. Вроде бы его там не было, но сказать наверняка я не мог: чтобы точно узнать, есть Девиль на негативах или нет, следовало сделать фотографии.
Поскольку мои находки только поставили новые вопросы, не прибавив ответов, я решил на какое-то время переключиться на что-нибудь другое и позволить моему подсознанию переварить новую информацию. Собрал листки, ацетатные пленки, негативы, фотографию и пропуск, сложил в прежнем порядке в конверт, конверт положил на холст, сверху прикрыл листом тонкого картона и закрепил металлическими скобками, так что теперь картина выглядела так же, как и в момент покупки.
Потом оглядел номер в поисках хорошего тайника. Будучи профессиональным вором, очень скоро понял, что такового мне здесь не найти. При тщательном обыске картина обязательно была бы обнаружена. А я не хотел, чтобы ее нашли. Она стала главным моим козырем — тем самым узлом, который связывал все ниточки. Пока картина оставалась у меня, я мог хоть как-то контролировать ситуацию. Вот почему мне требовалась стопроцентная гарантия, что она останется в целости и сохранности, и добиться этого я мог только одним способом.
В другой ситуации я бы не преминул отметить готовность, с какой портье назвал мне номер Виктории. Но, занятый своими мыслями, я лишь рассеянно поблагодарил его. Поселили ее на том же этаже, по другую сторону от лифтов. Она приплатила за вид, открывающийся из окон, и я даже подумал, а не слишком ли большие она получает комиссионные. Но заводить об этом речь я не собирался, поскольку шел к ней, чтобы вымолить прощение.
Постучал в дверь, постоял, дожидаясь ответа. За дверью стояла тишина, поэтому я взглянул на часы. Почти одиннадцать. Я предположил, что она легла спать, и это только осложняло мою задачу. Постучал снова, уже громче.
— Виктория, это я, Чарли. Мне нужно поговорить с тобой.
Услышал какой-то шум, потом шаги. С другой стороны двери скрипнула половица.
— Виктория?
— Чего тебе?
— Слава богу, я уже начал думать, что ошибся номером. Мне нужно поговорить с тобой. Позволишь войти?
— Я не в настроении, Чарли.
— Я знаю. — Я оперся ладонью о дверь. — Но это важно.
— Почему бы тебе не поехать домой? Нам обоим нужно прийти в себя. А поговорить, если это действительно необходимо, мы сможем утром.
— Я бы с радостью поехал домой, но не могу. Об этом мне и нужно с тобой поговорить.