- Нет! – я рванулась столь неожиданно, что чуть не освободилась. Но тотчас тиски на моих руках стали болезненными. – Я… я больше не буду! Обещаю! – родители никогда меня не били, и я даже не желала себе этого представлять. Достаточно было того, что я видела пару фильмов в стиле средневекового фэнтези и на примере других поняла, что это не шутки.
- Нужно было думать раньше. – Уже практически спокойно ответил лев. – Сейчас же я ясно вижу, что это единственный способ привить тебе надлежащие манеры.
Меня поволокли к кворталу. Я пыталась выбраться, судорожно пыталась извиниться, молила своих конвоиров – всё напрасно. Не надо мне напоминать про гордость! Что бы вы запели на моём месте?! Напоминаю: плеть – не отцовский ремень, а в десять раз хуже.
Но одна я против двух здоровых лбов сделать ничего не могла, поэтому меня через квортал легко протащили в небольшую комнату с устрашающими украшениями на стенах. От одного взгляда на них мне поплохело: это была явно камера пыток…
Камера современных пыток. Назначения многих приборов я не понимала, но вот пара свёрнутых кнутов на стене и пара наручников, свешивающаяся с потолка, говорила о многом. Мама-а, я хочу домой!!!
Пума передал меня «на попечение» леопарду, а сам вышел буквально на минуту, вернувшись, собственно, с экзекутором в лице того, кого я меньше всего хотела видеть…
Ботаг оглядел меня, удивлённо присвистнул и усмехнулся.
- Так, так, так. Кого язык до Киева доводит, а кого и до каземата? Ну, и сколько же тебе отсчитать?
От страха у меня язык присох к гортани. За меня ответил леопард:
- Пять для начала. Для профилактики.
Неужели мои мольбы всё же тронули их? Или с чего бы им уменьшать моё наказание, пусть даже и только на один удар?
Бультерьер прищурился.
- Немного, немного… По твоей морде рыжей вижу: десяти мало будет. Ну ладно, пять так пять. Но с оттягом… А ну, разворачивайте её!
- Нет! – взвизгнула я.
Леопард быстро сорвал с меня жилет, так что выше пояса я стала совершенно нагая, и они с пумой растянули меня за руки, спиной к уже взявшемуся за кнут булю. Взвизгнула взвившаяся плеть…
- Ботаг, стой!
Плеть обвисла со звуком сдувшегося шарика, не коснувшись меня. Сгорая от любопытства, я вывернула голову чуть ли не на сто восемьдесят градусов. И замерла…
Господи, как же я не узнала его рычащего голоса!
В дверном проёме, наклонив голову, чтобы не удариться о низкий косяк, стоял Ворлок.
Палач заскрипел зубами, но ослушаться не посмел. Лишь со злорадством процедил.
- Ты вовремя, Лок… Погляди: твоя ученица сейчас получит так, что о-очень долго не сможет даже шевелиться. Так приказал Рефьол.