В затронутых поселках проживает около 900 человек, и не все из них смотрят на перспективу переселения с оптимизмом. То тут, то там во дворах домов можно увидеть плакаты: «Мы не хотим терять дом» или «Защитим свое будущее».
Уничтожение населенных пунктов, стоящих на пути добычи ресурсов, не уникальное событие в Германии. Так, в 2006–2009 годах при расширении принадлежащего компании RWE карьера Гарцвайлер на западе страны было переселено десять населенных пунктов. Согласно планам компании, вплоть до 2045 года карьер, активная площадь которого составляет более 4 тыс. га, должен выдавать от 35 до 45 млн тонн бурого угля. Для расширения другого разреза компании RWE тоже планируется переселить два населенных пункта с общим населением 2 тыс. человек. Однако обыденность процесса переселения граждан, живущих на залежах полезных ископаемых, равно как и то, что под добычу ресурсов занято только 0,2% территории Германии, не делает менее драматичным каждый новый случай стирания с карты страны очередного городка.
МаттиасБерндт
— настоятель евангелической церкви в поселке Керквиц, входящем в город Шенкендёберн. Керквиц — один из трех поселков, которые могут быть выселены и срыты для того, чтобы добыча бурого угля в регионе не прекращалась. Мы встречаемся с г-ном Берндтом незадолго до Рождества. Внутри церкви, сразу у входа, стоят ясли с фигурами Марии, Иосифа и младенца Христа, а снаружи в землю врыт плакат, изображающий перспективу церкви Керквица — быть срытой бульдозерами. «Наша церковь была построена еще в ГДР — это была первая церковь, построенная в коммунистической Германии. И произошло это лишь потому, что строительство оплатила шведская сторона — фонд короля Густава Адольфа, — усмехается священник. — Какая ирония, что церковь, которую построили шведы, сегодня может быть снесена, потому что шведский концерн собирается расширять добычу угля».
Мы поднимаемся на колокольню — и священник показывает мне городок сверху. Вот там живет один прихожанин, тут — другой, а семья из вон того дома активно участвовала в демонстрациях за сохранение города. Г-н Берндт вдыхает морозный воздух: «Самое тяжелое — говорить со стариками. Один пожилой прихожанин сказал мне: я знаю, что скоро умру, но не знаю, где я буду похоронен. И даже если он будет похоронен здесь, в Керквице, то вполне возможно, что уже через пару месяцев его придется перезахоранивать. Ведь кладбища не могут быть просто так срыты».
Такой эмоциональный подход малопродуктивен, полагает Кристоф Зайдлер из Spiegel. «В Германии вообще популярен такой ход мысли: мол, стройте что угодно где угодно, но только не рядом со мной. Это касается не только добычи угля, но и установки ветряных генераторов и особенно — мест захоронения отработанного ядерного топлива. Но нельзя забывать, что Германия — это страна, зависящая от ресурсов. И если мы не будем добывать их у себя, то их будут добывать где-то еще. И мы будем зависимы от внешних партнеров. Более того, добыча ресурсов в странах третьего мира сопряжена с колоссальным ущербом для мировой экологии. Подумайте о разливах нефти в Нигерии или об уничтожаемой тундре в России. Я заметил интересную вещь: в регионах, где раньше уже велась добыча ресурсов, люди более спокойно смотрят на возобновление добычи. Потому что люди там знают, что добыча ресурсов, конечно, может быть связана с неприятными побочными эффектами, но с ними можно жить: мой отец работал на шахте, дед работал на шахте, ничего совсем страшного в этом нет», — рассказывает журналист.