За это время всякое случалось, отказывали двигатели, различные системы, приходилось производить посадки в предельно сложных условиях. Но опыт, накопленный годами, интуиция, помогали найти порой единственно правильное решение, полёт всегда заканчивался благополучно. Порой было такое ощущение, словно тебе кто-то помог, подсказал, как найти выход их сложной ситуации.
В полётах, в заграничных аэропортах приходилось встречаться с интересными людьми; учёными, знаменитыми врачами, космонавтами, путешественниками искавшими город богов на Тибете.
Но это были земные люди с земным мышлением, хотя они высказывали иные мысли отличающиеся от научных представлений. Они заставляли задуматься о том, как мало, мы знаем о себе, окружающем мире и о Вселенной.
Воздушный корабль был для меня не только как средство передвижения, но и как средство познания окружающего, загадочного мира.
Каждый полёт, особенно на аэродромы экваториальной Африки, расположенные в горах, такие как Кигали, Бужумбура, доставлял профессиональное удовлетворение.
Там красивая горная природа, одно из величайших озёр планеты – Танганьика, с чистейшей водой, где непуганые бегемоты выходят из воды и бродят по берегу. Только в тех местах, рядом живут высокорослые и совсем маленькие люди планеты.
Количество часов проведённых мною в воздухе уже более двадцати одной тысячи. Прибавилась седина, побелела голова. Свой приговор внесли и годы, проведённые в небе. Был он таков: Всё, отдыхай теперь, и кончен разговор.
Но мои взоры по-прежнему устремлены в синее или ночное, звёздное небо, где я постоянно ищу что-то и кого-то. Вот вижу, как далеко с Востока, приближается лайнер, сначала видна только пенная линия, затем уже силуэт самолёта различим. Доносится далёкий гул его турбин. Он начинается снижаться, уже различимы формы родного ТУ. В этот момент снова хочется ворваться в эту голубую высоту.
Ведь ещё недавно я сам на лайнере пролетал по этой трассе, но чаще пересекал границы многих стран. Это было время, когда шар земной вращался подо мной глобусом. То летел далеко в Юго-Восточную Азию, затем мчался в самую западную точку, что в Португалии. И всегда могучий лайнер, был послушен мне. Мы были с ним продолжением друг друга.
И я по-прежнему хочу на облака, что чередой по небу стелются, не снизу вверх на них смотреть, а сверху вниз. И такая тоска порой накатывается…. А самолёты летят и летят. Одни со снижением, что бы приземлиться в Шереметьево, Внуково или Домодедово, другие следуют транзитом в Европу.
Думы мои прерывает подошедший, сосед по даче – Ким Борисович Клинов.