Подаю задание на подпись диспетчеру. Он возвращает его мне со словами: Командир, вас просят зайти в медсанчасть.
- Зачем, я же сегодня прошёл медицинский контроль.
- Просят, сходи, продолжал он спокойно.
- В медсанчасти меня уже как бы ждали и первый вопрос. Как вы себя чувствуете?
- Прекрасно чувствую, сегодня надеюсь долететь до Великих Лук.
- А почему, вы не знаете, где приземлились?
- Знаю, в Орле, ответил я.
До меня дошло, чем обернулась моя шутка в разговоре в метеобюро. Пришлось объяснять доктору, что ваш аэродром называется не Орёл а «Небесный», потому что все аэропорты секретные и имеют свои условные названия.
Почему-то всё было секретно в те годы, хотя летали спутники и всё о нас знали, но по инерции ещё долго всё держали в секрете. Все лётчики старшего поколения помнят позывной «Леопард», так звали аэродром Волгограда.
Выслушав меня, видя моё прекрасное настроение, доктор пожелала счастливого полёта.
Подписывая задание на полёт, диспетчер ворчал. Настало время уже и уборщица и все кому не лень охотятся за лётчиками, чтобы узнать не нарушили они предполётный отдых. Так и было. Был приказ министерства ГА всем кто заметит, что лётчики, по их мнению, нарушили отдых докладывать, экипаж отстранять от полёта. За это объявляли благодарность и даже давали премию. И, как бывает у нас, все бросились следить за лётным составом.
В Великих Луках мы знакомились с уютным и красивым городом. Зашли в новый, большой универмаг. Там всё сверкало и блестело. Было внедрено новое неоновое освещение, но свет от этих ламп был не естественным, а какой-то синий. Лица у всех были синеватые, словно у инопланетян.
Мы ходили по магазину рассматривали нарядные витрины. У витрины женской одежды работница магазина одевала манекен. Приняв позу манекена, она рассматривала результат своей работы. Мой механик Виктор несколько отстал от меня и с интересом рассматривал девушку и манекен. Усомнившись, что она живой человек, он неожиданно протянул руку к девушке со словами: « Вот бл…ть, как живая», схватил её за нос.
Она вскрикнула, «Что вы себе позволяете, нахал» и отбежала в испуге в сторону. Шмондин испугавшись, застыл на месте и от неожиданности бил себя в грудь кулаками, приговаривая: «Не курю!, не курю»!. Я отводил его в сторону, подальше от посетителей и работников магазина, спрашивал: Что ты кричал, «не курю, не курю?». Придя в себя, он говорил: да я и сам испугался, сомнения у меня были, живая она или нет, стоит как манекен. Вот и хотел убедиться, схватил её за нос. Сам не знаю почему, твердил эти слова.