Найти заказчиков покушения мне, конечно же, не удалось. Никаких зацепок. Впрочем, я не торопился. При охоте на такую дичь, спешка только спугнет её. Я раскрыл семь разветвленных глубоко запрятавшихся тайный обществ. Три секты демонопоклонников, два преступных клана и две группы контрабандистов. И каждый раз мне приходилось подолгу кропотливо плести паутину и ждать пока в неё кто-нибудь попадется. А потом надо иметь терпение, не захватить добычу сразу, а дать ей подергаться, чтобы выследить его собратьев. А потом выловить их дружков. И так до тех пор, пока вся сеть не будет полностью распутана. И только тогда можно наносить удар. Один единственный, но неотвратимый и смертельный удар.
А сколько раз я видел, как поспешившие умники хватали только мелких подручных и упускали главарей? Много, очень много раз я такое видел. Кому-то не хватало терпения, кому-то ума, а кому-то просто не хватало капли везения.
Я нутром чуял, что покушение на главнокомандующего Карла Хило, и уничтожение тел убийц, так что ни Арья, ни какой-либо другой некромант не сможет их допросить, звенья одной цепи. Что-то странное творилось на востоке. И, в общем, не зря я здесь оказался. Мое знакомство с востоком оказалось горячим.
Дул сильный ветер, как я уже успел узнать, обычное на востоке дело. Горизонт был затянут дымом, недалеко горела степь. Тоже обычное дело. Осень, сухая погода, высохшая перед зимой трава, достаточно одной искры, чтобы выгорали целые десятки гектаров степи. Впрочем, такие пожары, как правило, никому не вредили. Люди уже привыкли следить, чтобы возле домов не было сухой травы. Да и степному палу далеко до лесного верхового пожара. Вот это действительно жуткое зрелище.
Я с Харальдом стоял на крыше штаба Восточной армии, отсюда был хороший вид на город, а сильный ветер без всякой магии давал возможность поговорить, не опасаясь лишних ушей.
— У меня есть одна просьба, личного характера, — начал разговор Харальд.
— И в чем она состоит?
— Один из моих людей, Тирион Логар, похоже, вляпался во что-то нехорошее. Он хороший парень, но плохо разбирается в магии, а там все дело именно в ней.
— Он алхимик?
— Да, молодой, но талантливый, — Харальд задумчиво смотрел вдаль. — Он напоминает мне меня в молодости. Я тоже был когда-то наивным и верил в то, что смогу своими способностями помочь людям и стране.
— Как и я, — улыбнулся я Харальду. — В молодости я тоже был другим.
— А сколько тебе лет, если не секрет? — спросил вдруг Харальд.
— Двадцать пять, но моя молодость закончилась в двадцать три, на моей первой войне.