Борис, сидя на корточках, осматривал поврежденное колесо и посвистывал сквозь стиснутые зубы. Прямые светлые волосы падали ему на лицо. Наташа сняла вышитую золотом тюбетейку и неловко надела ее на Бориса. Растопыренной пятерней он убрал волосы под тюбетейку и сказал:
— Машина доисторического времени. Типа трактора «Фордзон».
— Странно, — обиделась Зоя Глебовна. — Лизочка десять лет ездила, все ничего — и вдруг… Как-то неожиданно…
— Перетащим его к нам, да, Боря? — предложила Наташа. — У нас в сарае будем чинить.
Борис нерешительно огляделся.
— И у нас есть сарай, — весело сказала Лиза.
На следующий день Боря явился к вечеру чинить велосипед. Катя все порывалась помогать ему, но я решила увести ее подальше.
— А куда мы пойдем, мама?
— Пойдем к Наташе.
— А она, наверное, уже вещи в город повезла.
— Какие вещи?
— Большого ребеночка. Чемодан, узел и авоську.
— Ой, Катерина, ты что-то путаешь!
— Нет, правда, — подтвердила Лизочка. — Эта женщина, как только вы ушли, побежала с ребенком на станцию. Хорошо хоть адрес догадалась оставить. Наташа спрашивала, не поеду ли я с ней вечером в город. Но мы с мамой решили, что нам удобнее утром.
— И она одна потащила все вещи?
Подняв брови, Лиза выжидательно смотрела на меня. Разве от нее еще что-нибудь требовалось?
Мы с Катей пошли к Наташиному дому. У калитки нам повстречались Клавдия Андреевна и наша Зоя Глебовна.
— Шестичасовым уехала, — сообщила Клавдия Андреевна. — Нагрузилась чужими авоськами, узлами. Все эти вещи целый день валялись у меня на веранде. И добро бы родственница была или хоть знакомая. Чужой человек!
Клавдия Андреевна сердилась. Зоя Глебовна ей поддакивала: «Ах, да, да, ах…»
— Думала, пущу на квартиру одинокую девушку — пусть живет, — продолжала Клавдия Андреевна. — И славная она, не могу пожаловаться. Но скажите, — она обратилась ко мне, — у вас, например, есть потребность хохотать во все горло?
Я пробормотала что-то невнятное.
— Удивляюсь, — Клавдия Андреевна пожала плечами. — Я тоже веселый, живой человек, но не представляю себе, чтоб мне захотелось хохотать в голосили топать ногами, как солдат. В девушке должна быть сдержанность. Вот возьмите Лизочку. Совсем другое!
— Согласна, — заторопилась Зоя Глебовна, — я с вами вполне согласна!
А я была не согласна:
— В восемнадцать лет хохотать и топать естественно.
— Ах, вы такого мнения…
Клавдия Андреевна почему-то смотрела на Катю, которая висела на моей руке, горячая и тяжелая, как утюг. Катя хотела спать, и я еле дотащила ее до дома.
Мы уже легли, когда Зоя Глебовна постучала в дверь.