Маги и жрецы взялись за руки и встали вокруг Алая Грача, который должен был принять в себя их силу. Все как один, чародеи закрыли глаза. Прошло несколько минут, и я почувствовал, что у меня на затылке начинают шевелиться мокрые волосы, а затем увидел, как над магическим кругом задрожал воздух. После этого дождь прекратился, а земля под ногами магов на глазах высыхала.
Алай Грач в это время откинул капюшон своего темного жреческого балахона, вскинул вверх обе руки и простоял в таком положении около минуты. Затем круг распался, и древний жрец кивнул мне за холм, мол, все сделано, и снова накинул на голову капюшон, из-под которого была видна только его длинная седая борода. Утомленные чародеи открывали свои сумки, где у них хранились укрепляющие снадобья. А я, уверенный в том, что нашего подхода к роще теперь не заметят, оглядел своих облаченных в кольчуги дружинников и Верека с "Зеленой Пылью", которая болталась у него на левой руке. И вскочив на своего жеребчика, я взмахнул ладонью в сторону противника:
— Пошли!
Кони стронулись с места, вынесли нас из-за холма в поле, и я увидел, что дождь поливает только место вражеской стоянки. Алай Грач прикрыл нас не каким-то хитрым магическим приемом, и не сделал моих дружинников невидимками, это слишком затратно, а на двадцать-тридцать минут заставил небесную влагу падать на рощу у реки. Хитро. Дозорные воины противника нас не видят, и ничего не чувствуют. Для них все как обычно, только вот дождь усилился и превратился в ливень.
Копыта наших лошадей шлепали по лужам и вминали своими железными подковами в землю остатки редкой пожухлой травы. Мы все ближе к роще. Позади нас полусотня дворян барона Анхеле, сотня егерей и маги, которые окружат рощицу, в случае нужды поддержат нам и не дадут нанхасам сбежать. Здесь и сейчас мы сильнее врага, и мои воины идут в бой, который должен сложиться для нас хорошо, со спокойным сердцем и уверенностью в своих силах. И поэтому только вперед и никаких сомнений!
Сотня пересекает поле, начинает подъем по невысокому склону и входит в дождь. Все вокруг наполняется звуками падающей наземь влаги. По моему плащу текут грязные ручейки, и хочется плотнее в него закутаться. Но мы уже рядом с врагом. Сквозь дождевую пелену видны деревья, крупные столетние дубы, и под одним из них что-то шевелится. Это враг! Я выхватываю свой черный ирут. И перекрывая шум дождя, кричу:
— Вперед!
— А-а-а-а!!! — поддерживают меня воины и по широкой истоптанной копытами лосей и оленей дорожке, сотня влетает в рощу.
Слышится неразборчивый одинокий вскрик. Наверное, это дозорный, которого убивают мои дружинники, пытается предупредить своих товарищей и поднять тревогу. Одновременно с этим дождь из ливня вновь превращается в обычную морось, и мы вылетаем на просторную поляну, которая заполнена большими кожаными шатрами, где отдыхают нанхасы, и из некоторых с оружием в руках выскакивают люди. Однако поздно они очнулись. Мы уже здесь и влетаем прямо в этот небольшой палаточный городок. Лошади давят людей, щелкают арбалеты, и острая сталь наших клинков сверху вниз опускается на головы врагов.