— Эй! — приняв решение, капитан Цинк посмотрел на своих матросов, которые вповалку спали прямо на палубе. — Подъем! Через десять минут покидаем лагерь! Боцман! Старпом! Маг! Ко мне! Живо!
Матросы, вполголоса ругаясь и недобрым словом поминая своего капитана, вставали на ноги, скатывали брезент и парусину, на которых спали, разбирали оружие и готовились к выдвижению на дорогу. А старшие офицеры «Амалии», которая, кстати сказать, была ровесницей своего нынешнего владельца, подошли к Гундосу. Капитан посмотрел на них, естественно, почуял исходящий от боцмана и старшего помощника густой перегар, и заметил, что глаза мага, старого и давно опустившегося человека, блестят, как если бы он с утра пораньше принял внутрь крепленого пива с молотыми наркотическими орешками нинч. После чего он вздохнул и подумал: «Отребье!» Однако вслух это слово Мишо Цинк своим помощникам, которые являлись его опорой в экипаже, естественно, не сказал. Впрочем, как обычно. Поэтому он ограничился кратким инструктажем и, оставив на корабле два десятка матросов и боцмана, по хлипкой сходне спустился на берег.
Бойцы, старпом и маг последовали за вожаком. И оглядев своих похмельных «орлов», «волков» и «ястребов», которые изобразили некоторое подобие четырех шереножного строя, Гундос отдал экипажу «Амалии» команду начать движение. Отряд в семь десятков бойцов направился к выходу из лагеря, а Цинк взошел на борт соседнего корабля, новенькой и крепкой галеры «Княжна Мэри», которой командовал Йозеф Тум по прозвищу Мангуст, правая рука и доверенное лицо Одноглазого, который уже ждал его.
— Долго спишь Гундос, — сказал Цинку капитан Мангуст, одетый в дорогую шелковую одежду чернобровый мужчина средних лет с волевым лицом, смелый, успешный, отчаянный, уверенный, самолюбивый и резкий во всех своих движениях и поступках.
— Нормально все, — Гундос неосознанно угодливо улыбнулся, обнажил свои пожелтевшие и давно нечищеные зубы и развел в сторону руки. — Караул на дороге сменим вовремя, Мангуст. Не переживай.
— А я и не переживаю, — Тум по давней привычке почесал правое ухо, в котором у него болталась большая золотая серьга с крупным изумрудом, а левая ладонь капитана «Княжны Мэри» легла на украшенную полудрагоценными камнями рукоять имперского ирута. — Это тебе беспокоиться надо.
— Да я че? Я ниче.
— Ну, смотри сам, — Мангуст усмехнулся и добавил: — Гундос, вокруг все спокойно, но сегодня ночью наша разведка обнаружила на дороге свежие следы. Кажется, за нами начинают присматривать, так что ты не зевай и своих алкашей не расслабляй. Понял?