— А у тебя, Алекс, какая у тебя была мечта?
Он не сразу ответил, воображая протаявшие трамвайные окна в их общем городе детства.
— Я мечтал стать ловцом жемчуга, — наконец спохватился он и засвистел модулированно из оперы “Искатели жемчуга”.
Но вот Анна заболела, и оказалось: нужна сиделка, а лучше две. Да еще сделать бы ремонт — от балкона дует так, что сдувает с ног. Деньги уверенно вышли на первый план, на главную роль! Он даже обратился к племяннице. В свое время, когда старший брат с женой попали в ДТП, Алекс и Анна много лет помогали им, а племянницу вообще на три года забрали к себе жить. Анна тогда открыла небольшую танцшколу, и, в общем-то, хватало.
Теперь племянница — бронзовый призер по женскому боксу, выпустила книжку “Женственность и самооборона”… Она минут пять молчала: ставя брови торчком, затем опуская их к сломанному носу, показывая, что нужно еще сделать пластическую операцию, а дело это непредсказуемое… наконец отказала.
Алекс хотел закричать ИЗ ВСЕГО СЕБЯ: “Ты плакала, узнав о смерти слона в зоопарке! Но Анну тебе не жаль! Она похудела, вся уже как циркуль!” Но промолчал. Ведь отец ее — старший брат Алекса — тоже был не из щедрых. “Миллион миллиард бережет” — любимая его поговорка…
В баре из зеркальной двери на него посмотрел человек, похожий на ребенка, которому хочется дать конфет. Неужели это я?! В конце концов на лице будет четко написано: дайте мне денег!
И вспомнил старую историю. Однажды его вызвали настраивать пианино три женщины: бабушка, мать и дочь. Когда он раскрыл инструмент — сразу стало видно, что лет тридцать не настраивали.
— Что здесь за шкатулка? — крикнул он.
Все три поколения прибежали, подняли резную крышечку: кольца, браслеты, сережки, много бриллиантов.
— Так вот где старый козел прятал все! — закричала бабушка.
О, если бы быть прорицателем! Уговорил бы эту шкатулочку, наплевал бы на честность! Хватило бы сейчас на сиделок!
В своей жизни он взял тайком только один раз. И это был скелет крысы. Не хотел молодой девушке его показывать. А то получился бы намек: как у вас все запущено. Завернул хрупкие кости в бумагу, чтобы тайком выбросить. Эта девушка была Анна…
Он ей сказал, как обычно:
— Не трогайте инструмент в течение часа. Пусть подсохнет все.
А она забыла наказ, сразу села играть Малера. Он с лестницы как закричит: “Я же просил!” Выглянула и виновато пригласила его на чашку какао… Анна тогда получила небольшое наследство от дяди: вот этот домик, вместе с пианино и каким-то антикварным буфетом. Сейчас-то он знает, какой это был буфет. Его ампирные веночки с перламутровыми вставками оплатили сиделку на первые полгода болезни Анны.