"Я хотела бы услышать "более" версию, пожалуйста. Например, когда ты познакомилась с этой женщиной?
"Гм, два дня назад… вроде как".
"Два дня"? – Она удивленно уставилась на меня. – "И вся эта неразбериха из-за того, что длилось меньше времени, чем требуется, чтобы испарилась вода в заткнутой ванне?"
Я нахмурилась. Блин, когда ты смотришь на все это таким образом, это звучит довольно жалко. Она заметила мой хмурый взгляд и ее голос смягчился.
"Должно быть, это были совершенно невероятные два дня".
Я кивнула, грустно улыбнувшись. – "Угу…"
Начав говорить, я не замолкала, пока мы не добрались до Джорджтауна, и к тому времени я полностью рационализировала свое решение оставить в покое и избегать любых контактов с Кимберли Скотт. Бренна была молчаливой на протяжении большей части пути. Не зная, Бренну, у вас конечно, не будет представления, насколько странным это было, но для справки, это было очень странно. Иногда она вставляла вопрос или комментарий, но в основном она просто слушала и пристально смотрела на меня, что, честно говоря, было немного подозрительно. Я, наконец, замолчала, и машина погрузилась в тишину на несколько минут. Она все время смотрела на меня с сочувствием в светло-карих глазах, таких же, как и мои собственные. Я была в ужасе, почувствовав жжение неожиданно подступивших слез. Я несколько раз поморгала, сдерживая их.
"О Дарси…"
Ее голос был полон любви и понимания, и это все, что было нужно, чтобы плотину прорвало. Я не особо открытый человек, – Я скорее "держи все в себе и не срывайся на ничего не подозревающих, совершенно невинных людях" тип девушки – но это, я не смогла сдержать в себе.
Бренна восприняла это спокойно, невозмутимо поручив мне съехать на обочину и лишь затем притянула меня к себе, поглаживая спину и что-то успокаивающе нашептывая, в то время, когда я, как ребенок рыдала у нее на плече. Двадцать с лишним лет стоицизма растеклись по ее ярко-бирюзовому топу в виде слез, слюней, и всяких других жидкостей моего организма, которые обычно выделяются в таких случаях. Когда я, наконец, последний раз глубоко вздохнула и всхлипнула, сказать, что я была немножко смущена, все равно, что сказать, что Скалистые Горы вокруг нас были всего лишь маленькими холмиками.
"О, Боже, Бренна, твоя рубашка…" – Произнесла я, шмыгнув носом, и, безуспешно пытаясь салфеткой стереть с блузки Бренны свои сопли, слюни и слезы, той самой, которую я должна была использовать по назначению с самого начала.
"О, Боже – Мне очень жаль."
Она уставилась на свою рубашку со смесью смущения и любопытства, как будто она была не совсем уверена, откуда это безобразие взялось, и хочет ли она вообще знать об этом. Когда я посмотрела на ее лицо, мое хлюпанье превратилось в икоту пополам с хихиканьем, и когда она повернулась ко мне с выражением недоумения, икота уступила место полноценному смеху.