Маранские психиатры достаточно мягко объясняли Доналу, что большего от Яна ожидать нельзя. Нормальный разум, внезапно пораженный болезнью, они могли вылечить. К несчастью, по крайней мере в смысле привязанности к брату-близнецу, Ян не был нормальным. Ничто во Вселенной не могло вернуть ту его часть, которая умерла вместе с Кенси, — которая, в сущности, была Кенси, — поскольку своеобразная психологическая общность двух близнецов делала их единым целым.
— Ваш дядя продолжает жить, — говорили психиатры Доналу, — лишь благодаря бессознательному стремлению наказать себя за то, что допустил гибель брата. Фактически он ищет смерти — но это должна быть весьма своеобразная смерть, включающая уничтожение всего, что для него важно. «Если твоя правая рука согрешила против тебя, отрежь ее». Ян считает себя виновным в том, что случилось, и ищет наказания, которое соответствовало бы преступлению. Вот почему он и продолжает жить, что сам считает совершенно ненормальным. Нормальным для подобной личности было бы самоубийство или смерть.
— И вот почему, — заключили они, — он отказывается встречаться или вообще иметь какие-либо дела со своей женой или детьми. Он подсознательно ощущает опасность того, что они могут погибнуть вместе с ним. Мы бы не советовали настаивать на его встрече с ними помимо его воли.
Донал вздохнул. Если подумать, казалось странным, что из его окружения никто, по существу, не оказался рядом с ним из-за его славы или ради постов, которые он мог им предложить. Яна послала семья. Ли нашел источник того, чего недоставало его несовершенной личности, и следовал бы повсюду за Доналом, даже если бы тот и не был протектором Проциона. Лладроу, который был теперь у Донала начальником штаба, пришел к нему не по своей воле, а под давлением жены — поскольку Лладроу в конце концов женился на Эльвине Рай, племяннице Галта, которая, даже несмотря на замужество, продолжала проявлять интерес к Доналу. Для Женева бар-Колмейна не нашлось другого места, достойного его способностей. И наконец, сам Галт, дружеское отношение которого к Доналу объяснялось не столько военными соображениями, сколько привязанностью человека, у которого никогда не было сына, — хотя, собственно, не слишком честно было включать сюда Галта, ведь он продолжал оставаться маршалом Фрайлянда.
Больше всего Донал хотел бы видеть рядом с собой Мора, но собственная гордость гнала того как можно дальше от столь преуспевающего младшего брата. В конце концов Мор нашел себе занятие на Венере, а затем благодаря открытому рынку, процветавшему на этой планете, продал свой контракт Сете и в итоге оказался на службе у врага Донала, что ставило их по разные стороны в случае возможного конфликта.